Максимка, Толик и каляки-маляки

В ближайшие выходные папа Маринки заделал дыру на крыше сарая. Через неделю потеплело, снег таял на глазах. И хотя по ночам и утром было ещё морозно, но уже щебетали воробьи на проводах, длиннее становился день, и по-весеннему ярко светило солнце. После этого случая дети обещали не бегать по крышам, и слово своё сдержали.

А Марине ещё долго снился удалой красный командир впереди, на лихом коне!

Сеня – Сенечка

Под Новый год в детский дом привезли подарки. Они лежали в больших коробках, здесь были зайчики и мишки, и разные машинки, золотоволосые принцессы и книжки с картинками, были карандаши, самолётики и много других игрушек. Эти коробки поставили в зал, где красовалась высокая, от пола до потолка ёлка.

Ещё не сверкали на ней новогодние шары, снежинки и звёзды, ещё не загорелись от волшебных слов «ёлочка, зажгись!» разноцветные огоньки на гирляндах, но уже пахло смолой, снегом и праздником.

Сенечка вышел в раздевалку своей группы, подошёл к двери, ведущей в коридор, приоткрыл её и с любопытством стал наблюдать, как вносили коробки в зал, где проводились все праздники. Дверь на улицу то и дело открывалась, впуская клубы морозного туманящегося воздуха, шумно захлопывалась и снова открывалась, незнакомые люди, весело и громко разговаривая, сновали туда, сюда, царила суета, и за всем этим мельтешением угадывалось радостное ожидание праздника.

– Сеня, продолжим занятие, – вдруг услышал он голос воспитательницы Мариванны.

Средняя группа «Василёк» готовила к новогоднему празднику песенку о снежинках, которая очень нравилась Сене, и, наверное, поэтому быстро запомнилась.

После прогулки, перед обедом, Сеня снова пришёл в раздевалку, открыл дверь в коридор и увидел стоящие рядом, вдоль стены те самые коробки, которые утром заносили в зал, только сейчас они были пусты. Он из любопытства заглянул в одну, другую и уже собрался уходить, но вдруг что-то мелькнуло в глубине.

Сеня наклонился и достал из коробки, нет, не машинку, куклу или ёжика, он достал то, что никак не ожидал… это была сосулька. Небольшая, размером приблизительно с полкарандаша, сосулька была полупрозрачной и чуть розоватой посередине.

Сеня взял её и подошёл к окну, снаружи покрытым тонким, мохнатым слоем инея, нарисовавшим узоры, похожие на диковинные листья. Сеня неожиданно приложил сосульку к окну, солнце осветило её, и вдруг слабое, тёплое сияние разлилось вокруг, и от того, что оно было едва заметным, его хотелось схватить в ладошки и удерживать, словно оно могло исчезнуть.

Сене почудился жар в руке, он поднёс сосульку к щеке, но она была холодной. Он засунул сосульку в карман штанишек, но её кончик всё равно высовывался и торчал.

Сеня пошёл в раздевалку, положил сосульку на верхнюю полку своего шкафчика для одежды, прикрыл варежками и шарфом и закрыл дверцу, с которой ему улыбался попугай Кеша из любимого мультика.

После обеда был тихий час, но Сенечке не спалось. Весь день он всё хотел и пытался вспомнить что-то и никак не мог, но сейчас, в тишине, вдруг ясно увидел – солнце, синее небо, тающий снег, тёмный, зернистый, из-под осевших сугробов текут ручейки, а с крыш свисают сосульки, на солнце они красиво блестят и переливаются, с них капает вода, и можно услышать звук капели.

Мама сняла зимнюю шапку, в раскинувшихся волосах её играет солнце, а на лице цветут веснушки, она подставила под сосульки ладони, на них падают и рассыпаются капли, она улыбается:

– Смотри, сынок, капель! Весна пришла, – мама вытирает мокрыми руками лицо и смеётся, – капель, кап-кап…

Кап-кап слышит Сеня и не знает, то ли это капают сосульки, то ли его слезы…

– Сенечка, что с тобой? – Мариванна погладила его по голове, а он всё плакал и плакал и никак не мог остановиться.

– Сосулька…

– Какая сосулька?

– В моём шкафчике… – и слёзы снова потекли по заплаканному личику.

Мариванна вышла и вскоре вернулась с сосулькой в руке:

– Держи, малыш.

Сенечка спрятал сосульку под подушку, всхлипывая, закрыл глаза, но постепенно успокоился и заснул. Мариванна тяжело вздохнула, она знала, что год назад Сеня, ему было тогда четыре года, поступил в детский дом из больницы, где провёл три месяца после страшной аварии – на него и маму наехала машина… маму не спасли… а больше у Сенечки никого не было.

Мариванна смотрела на длинные ресницы, светлые волосы, милую мордашку и тихонько гладила Сенечку по спине, «спи, маленький, спи», потом вытерла платком глаза и аккуратно достала из-под подушки сосульку, долго смотрела на неё, затем встала и, сама не зная почему, поднесла её к окну. Зимнее заходящее солнце осветило сосульку, и слабое, едва заметное сияние разлилось вокруг.

Сардельки

Миша учился в третьем классе. От его дома до школы было минут пятнадцать ходьбы быстрым шагом, при этом никаких переходов через дороги, которых так опасаются все мамы, что вполне справедливо, не было. Поэтому Миша с первого класса ходил в школу сам, только первые два месяца его провожала мама.