Максимка, Толик и каляки-маляки

– Потому что в свежем хлебе много влаги, которая на морозе замерзает и превращается в лёд. И птицы такой хлеб есть не могут, им надо давать сухой хлеб, причём белый, а не чёрный, и сухой как сухари, он превращается в крошки и лучше усваивается. Но больше всего птички любят…

– ….любят семечки. Пойдём, бабуля, в парк, птичек покормим. Смотри, наша синичка на подоконнике улетела.

– Не расстраивайся, она улетела в парк, и мы её встретим.

В парке рядом с домом было светло и снежно, снег покрывал деревья, скамейки, все дорожки и тропинки, снег укрыл качели и горку, и нужно было расчистить горку лопаткой, чтобы кататься с неё.

На многих деревьях висели самодельные кормушки для птиц, многие были сделаны из пакетов для молока и сока, или из больших пластмассовых бутылок, в которых было вырезано отверстие, а внутрь насыпана крупа и семечки.

А на некоторых деревьях располагались настоящие деревянные птичьи домики, у которых была покатая крыша, чтобы снег сваливался с неё, а не задерживался в виде сугроба, было отверстие, куда залетала птичка, а перед ним обязательно был шесток или насест, где птичка приземлялась, и уже потом забиралась в свой домик.

Юля с бабушкой ходили от кормушки к кормушке и раскладывали семечки подсолнечника и просо, которое было у бабушки.

Этой крупой – просом бабушка удивила двух мальчиков школьного возраста, они сыпали в кормушки пшено.

Бабушка объяснила им, что пшено птицам давать ни в коем случае нельзя, потому что оно сильно разбухает, отчего птичка может даже умереть.

Нужно давать именно просо.

– А что такое просо? – удивились мальчики.

– Просо – это, ребята, неочищенное пшено, пшено с кожицей, которая очень нужна всем птичкам. Просо – главная составная часть всех птичьих кормов, в том числе и домашних попугайчиков, – объяснила бабушка.

– А ещё синички зимой любят есть сало, – сказал мальчик, который был постарше, и звали его Боря, – вот посмотрите!

Юля и бабушка оглянулись.

Недалеко рос высокий, раскидистый дуб, к одной из нижних веток его был намотан узкий и длинный кусок белого сала, и издали казалось, что ветка была как-будто забинтована.

Рядом пристроились две синички, ни на кого не обращая внимания, они клевали и долбили сало маленькими клювами, отрывая крохотные кусочки, и сало, это было видно, им очень нравилось.

Прилетевшая ворона отогнала синичек, и бабушка подошла ближе.

Ворона перелетела на другую ветку и с любопытством поглядывала на людей – мол чем вы меня ещё угостите?

Бабушка понюхала сало, привязанное к ветке дуба.

– Бабушка, почему ты нюхаешь сало? – спросила Юля.

– Я хочу узнать солёное оно или нет.

– И как? – спросил Боря.

– Вроде бы несолёное.

– Я знаю, что солёное сало, также как солёные семечки, смертельно опасны для птиц, – уверенно произнёс Боря.

– Молодец, – бабушка улыбнулась, – хорошо бы и другие это знали. Но сало – это неестественная еда для синичек, поэтому его можно давать иногда, но немного и только несолёное, конечно.

Потом мальчики попрощались и ушли, а Юля с бабушкой пошли по краю парка, там, где был овраг и росли низкорослые кустарники.

– Смотри, бабушка!

На вершине кустарника, припорошённого снегом, они вдруг увидели маленькую корзиночку, сплетённую из тонких, тонких веточек и стеблей трав, она была удивительно плотной и крепкой, а по размеру… в ней могло поместиться, например, одно куриное яйцо. Какие птички здесь жили?

– Это опустевшее гнездо, Юля. Весной две маленькие птички свили здесь гнездо, вернее, гнёздышко, видишь, какое оно маленькое.

– А потом?

– Потом? Кто же знает, что было потом, были здесь птенчики или нет. Сейчас мы видим только опустевшее гнездо… среди зимы.

– Можно мне потрогать гнёздышко?

Бабушка подняла Юлю, и та аккуратно дотронулась до гнезда.

– Ты видишь, как прочно прикрепили птички гнездо, это просто удивительно, насколько прочно!

– Бабуля, а птички вернутся в своё гнездо?

– Мы, внучка, придём сюда весной и посмотрим, ладно? А до весны… до весны всего-то три месяца осталось.

Бабушка с внучкой отправились домой, а позади, на самой окраине заснеженного парка, среди тонких, переплетённых между собой ветвей кустарника осталось маленькое опустевшее гнездо.

Вернутся ли сюда его обитатели? Кто же знает…

Рыбка

– Бабуля-я, смотри, рыбка губками шевелит, – трёхлетний Тёма смотрел удивлённо-заинтересованно на рыбу в большой, клетчатой сумке.

С этой сумкой, лежащей на земле, стоял на базаре мужчина средних лет, загорелый, крепкий, одетый в военную униформу – защитного цвета брюки и ветровку.

– Это карп, Тёма, он скоро уснёт, как и другие рыбки в сумке, видишь, как много дядя наловил.

– Можно потрогаю, бабушка-а?

– Можно, можно. Верно, это карп, – добродушно ответил продавец.

Тёма осторожно дотронулся до туловища, головы рыбы, хотел было сунуть пальчик ей в рот…

– Вот это нельзя, Тёма. Постой и просто посмотри на рыбку.