Читаем Максимы и мысли (Характеры и анекдоты) полностью

Некий англичанин спросил адвоката, как ему обойти закон, карающий за увоз богатой наследницы. Крючкотвор осведомился, согласна ли девушка на то, чтобы ее похитили. оДап. - оВ таком случае берите лошадь, сажайте девицу в седло, сами садитесь сзади, на круп, поезжайте до пермои деревни и кричите: оМисс такая-то похищает меня!п. Клиент внял сонет и увез дочь самого законника.

Некий англичанин, приговоренный к повешению, был помилован королем. оНет,-возмутился он, - я требую, чтобы меня повесили: это мое законное правоп.

Г-жа дю Деффан сказала аббату д'Эди: оСознайтесь, что вы любите меня сейчас больше всех на cветеп.-оЯ с радостью сказал бы вам это,-подумав, ответил аббат, - да ведь вы решите тогда, что я никого не люблюп.

Когда барон де Бретейль был министром, герцогиня де Б* выхлопотала у него для аббата де К* которому покровительствовала, должность, требующую от того, кто ее занимает, немалых способностей. В обществе назначение де К* вызвало недовольство-все считали, что это место следовало отдать г-ну Л* Б*, человеку гораздо более одаренному. Узнав об этих пересудах, герцогиня воскликнула: оАх так1 Значит, тот, кому я протежирую, недостоин этой должности? Тем лучше: теперь все увидят, каково мое влияние1п.

Однажды г-н Божон приказал слугам вынести его в гостиную, где собралось несколько красивых женщин, которых молва величает его оусыпальницамип, и, заикаясь, объявил: оРадуйтесь, сударыни мои: у меня был не апоплексический удар, а всего-навсего параличп.

Когда беарнские штаты присягнули королю, он в свою очередь принес им присягу на верность и обещал блюсти их вольности и привилегии. Таким образом, гасконцы и тут не остались в накладе. Просто непостижимо, почему из всех жителей многочисленных наших провинций только у них хватило на это ума.

Лакею графа Калиостро задали вопрос, правда ли, что его хозяину триста лет. оНе могу знать,-ответил он. - Я ведь состою при нем всего сто летп.

Некий шарлатан предсказывает судьбу всем желающим из простонародья. К нему подходит чистильщик сапог, маленький босоногий оборва

нец, и протягивает одно су четырьмя монетками по лиару. Гадальщик берет деньги, разглядывает ладони паренька и с обычными ужимками изрекает: оСын мой, у тебя много завистниковп. Мальчуган мрачнеет. оНе хотел бы я оказаться на твоем месте!п,-добавляет прорицатель.

Увидев свет в овнах домика, где герцог де Лозой принимал женщин, принц Конти завернул туда и застал хозяина в обществе двух великанш, которых тот подцепил на ярмарке. Принц остался ужинать с ними, а герцогине Орлеанской, к которой был зван в тот вечер, послал записку: оЯ пожертвовал вами ради двух особ, еще более высоких, чем вып.

Вместо слова оbruitп в смысле опересуды, сплетнип простой народ частенько употребляет другое-осапсанп. Оно восходит ко временам Рамуса, когда в университете шел спор, как надо произносить оquanquamп: на латинский лад-окванквамп или на французский-оканканп. университетский совет был тогда вынужден даже вынести особое постановление, запрещавшее иным из профессоров утверждать, будто оego amatп столь же правильный латинский оборот, как и оego агпоп. (см. БеЯль, статья оРамусп).

Герцог йоркский, будущий король Иаков II, стал однажды подбивать своего брата Карла 11 на какой-то шаг, который неминуемо вызвал бы недовольство палаты общин. оБрат мой,-ответил король, - я устал от скитаний по Европе. Если вам так уж хочется попутешествовать, подождите, пока я умруп. Иаков не раз, наверно, вспоминал эти слова в долгие годы, проведенные им в Сен-Жермене.

Послушав оратора, совсем не владевшего искусством декламации, Юлий Цезарь сказал ему: оЕсли ты полагаешь, что это была речь, знай: это было пение; если ты полагаешь, что это было пение, знай: оно было отвратительноп.

Горько сожалея об известной своей булле, папа Климент XI оправдывался: оЕсли бы отец Ле Телье не уверил меня в неограниченной власти короля, я никогда не решился бы издать эту буллу. Отец

оОднакоп, овпрочемп (лат.).

Ле Телье заявил королю, что в осужденной книге больше ста еретических положений, ну а потом уж не хотел прослыть лжецом. Меня прямо-таки за горло брали, требуя, чтобы я осудил больше ста положений, а я к сотне добавил только одноп.

Некий священник написал г-же де Креки по случаю смерти г-на де Креки-Канапля, чудака и безбожника: оЯ не совсем уверен, будет ли дано его душе спастись, но, поскольку пути господни неисповедимы, а покойник имел честь состоять в родстве с вашим домом и т. д.п.

Нерико-Детуш жил у себя в поместье и там писал свои пиесы. Закончив очередную, он вез ее в Париж и возвращался домой накануне первого представления.

Когда, увидев воочию русских крепостных, так называемых мужиков, живущих в страшной нищете, изъеденных насекомыми и т. д., Дидро нарисовал императрице ужасающую картину их существования, Екатерина возразила ему: оА зачем им содержать в чистоте дома, где они не хозяева, а жильцы?п. В самом деле, русский раб не владеет ничем, даже собственной жизнью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука