Максимы и мысли (Характеры и анекдоты)

Г-же Дюбарри, жившей у себя в Люсьенне, вздумалось как-то осмотреть Валь, имение г-на де Бово. Она осведомилась у него, не вызовет ли ее визит неудовольствия г-жи де Бово, однако последняя охотно согласилась самолично принять посетительницу. Разговор зашел о событиях царствования Людовика XV. Г-жа Дюбарри стала сетовать на различные обстоятельства, в которых она усматривала проявление ненависти к своей особе. оВы заблуждаетесь, - возразила г-жа де Бово. Мы ненавидели не вас, а роль, которую вы игралип. После этого простодушного признания она поинтересовалась у гостьи, не слишком ли дурно отзывался Людовик XV о ней (г-же де Бово) и г-же де Грамон. оО да, очень дурноп. - оЧто же худого он говорил, например, обо мне?п. - оО вас, сударыня? Да то, что вы чванная интриганка и вдобавок водите мужа за носп. Поскольку при беседе присутствовал сам г-н де Бово, хозяйке пришлось переменить предмет разговора.

Господа де Морена и де Сен-Флорантен оба были министрами во времена г-жи де Помпадур; однажды шутки ради они прорепетировали

речь с выражением признательности, положенную произносить при отставке, в которую, как они понимали, один из них рано или поздно вы' нудит другого уйти. Недели через две после этой выходки де Морена является к де Сен-Флорантену, напускает на себя важный и печальный вид н возвещает хозяину об отставке. Де Сен-Флорантен легко дается в обман, но хохот де Морена тут же рассеивает его огорчение. Три недели спустя пришел черед де Морена, но уже всерьез. Де Сен-Флорантен приезжает к нему и, припомнив начало той речи, которую из озорства составил де Морена, повторяет слова последнего. Де Морена решает сначала, что это шутка, но, убедившись, что гость и не думает шутить, говорит: оДовольно. Я вижу, что вы порядочный человек - вы не морочите мне голову. Сейчас я вручу вам прошение об отставкеп.

Однажды аббат Мори пытался вызвать на разговор аббата Буамона, добиваясь, чтобы тот, тогда уже параличный старик, подробно поведал о своей молодости и зрелых годах. оАббат,-ответил больной, - вы, кажется, снимаете с меня мерку для гробап. Этим он хотел сказать, что Мори слишком рано начал собирать материалы для похвального слова ему в Академии.

Даламбер встретился у Вольтера с одним известным женевским профессором права. Юрист, восхищенный универсальными познаниями хозяина, сказал Даламберу: оОн несколько слаб только в законоведениип. - оА на мой взгляд,-отозвался Даламбер,-он несколько слаб только в геометриип.

Г-жа де Морена была в большой дружбе с графом Ловендалем (сыном маршала); поэтому однажды, возвратясь с Сан-Доминго и весьма утомленный путешествием, он остановился прямо у нее. оА, вот и вы, дорогой граф!-обрадовалась хозяйка. - Вы поспели как раз вовремя: у нас не хватает партнера для танцев, и нам без вас не обойтисьп. Граф наспех привел себя в порядок и пустился в пляс.

В день своей отставки г-н де Калонн узнал, что его место предложено г-ну де Фурке, но тот колеблется. оБуду рад, если он согласится, - сказал бывший министр. - Он был другом господина Тюрго и сумеет оценить мои замыслып. - оВерно!п, - подхватил Дюпон,

большой друг Фурке, и тут же вызвался его уговорить. Он расстался с Каленном, но уже через час вернулся, крича: оПобеда! Победа! Он согласенп. Калонн едва не лопнул со смеху.

Архиепископ Тулузский за услуги, оказанные его провинции г-ном де Кадиньяном, исхлопотал тому пожалование в сорок тысяч ливров. Главная из этих услуг состояла в том, что де Кадиньян был любовником его матери, старой и уродливой г-жи де Ломени.

Граф де Сен-При, назначенный послом в Голландию, не доехав до места назначения, застрял в Антверпене на неделю-другую, затем вернулся в Париж и был пожалоаан восьмьюдесятью тысячами ливров. Произошло это как раз в то время, когда правительство усиленно сокращало должности, пенсионы и пр.

Виконт де Сен-При, пробыв некоторое время интендантом Лангедока, решил выйти в отставку и потребовал у г-на де Калонна пенсион в десять тысяч ливров. оЧто для вас десять тысяч?п,-ответил тот и удвоил названную сумму. Пенсион де Сен-При-один из немногих, и? урезанных архиепископом Тулуэским, который в то время занимался сокращением расходов казны: почтенный прелат не раз проводи.* время с веселыми девицами в обществе виконта.

М* говорил о г-же де*: оЯ думал, что она ждет от меня безумств, и готов был их наделать; но она потребовала от меня глупостей, и я наотрез отказал ейп.

Он же говорил о смехотворных глупостях, творимых нашими министрами: оНе будь у нас правительства, Франция разучилась бы смеятьсяп.

оЧеловеку, рожденному во Франции,-утверждал М*, - следует в первую очередь отучить себя от склонности к меланхолии и от чрезмерного патриотизма. В стране, расположенной между Рейном и Пирн

неями, эти болезни противоестественны. Французу, страдающему хотя бы одной из них, ничего хорошего ждать не приходитсяп.

Как-то раз герцогине де Грамон вздумалось заявить, что де Лианкур не менее остроумен, чем де Лозой. Г-н де Креки встречает последнего и говорит:

- Сегодня ты обедаешь у меня.

- Не могу, мой друг.