Максимы и мысли узника Святой Елены

Максимы и мысли узника Святой Елены

Рукопись, найденная в бумагах Лас Каза

Былые впечатления, кои теснятся в моей памяти, все еще потрясают душу. Приложите же руку к моему сердцу, и вы услышите, как оно бьется.

Memorial de Sainte-Helene

Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная.

А. С. Пушкин

Предисловие

В 1830 г., когда Париж был охвачен революцией и королевский режим, казалось, едва удерживал власть, Стендаль, проживавший тогда на улице Ришелье, записывал свои впечатления от увиденного и услышанного на полях потрепанной книги. Этот не раз прочитанный им том он сделал со временем любимым чтением своего героя: Жюльен Сорель из романа "Красное и черное" весьма дорожил и никогда не расставался с книгой, которая называлась "Мемориал Святой Елены"..

Впервые книга вышла в свет спустя семь, лет после падения Наполеона, в 1823–1824 гг.; она принадлежала перу добровольно последовавшего за Наполеоном в его изгнание на остров Св. Елены графа де Лас Каза (Las Cases Aug. Em. D. Comte de. Le Memorial dc Sainte-Helene, ou Journal oil sc trouve-consigne, jour par jour, cc qu'a dit et fait Napoleon durant dix-h'uit moix. Vol. 1–8. Paris, I'Au-teur. 1823–1824). Вслед за первым изданием последовали другие. Книга неоднократно переиздавалась и переиздается до настоящего времени, как по-французски, так и в переводах на иностранные языки. Феноменальный успех "Мемориала" — одного из "евангелий" (Napoleon a Sainte-Helene, par les quatrc evangelistes Las Montholon, Gourgaud, Bertrand. Textes choisis, prefaces to. commentes par J. Tulard. P., 1981. Выражение "евангелие" применительно к сочинениям близких Наполеону людей на острове Св. Елены впервые было употреблено Г. Гейне в сочинении: "Идеи. Книга Ле Гран", которое поэт написал в 1826 г. и где он называет евангелиями книгу Лас Каза, а также воспоминания врачей Наполеона — ирландца О'Мира и корсиканца Антоммарки), составляющих Библию приверженцев Наполеона и его почитателей, — объясняется тем, что к началу 20-х гг. XIX в. негодование, которое вызывало в эпоху Реставрации одно лишь упоминание имени Наполеона, сменилось иными умонастроениями и иными чувствами. Одинокая смерть в удушливой атмосфере скалистого острова посреди Атлантического океана произвела сильное впечатление на общество и пробудила воспоминания о блеске былых побед и величии Первой империи.

В 1814 г., когда Империя рушилась, различные течения антинаполеоновской оппозиции (роялисты, либералы и пр.) объединились против Наполеона и поддержали Реставрацию Бурбонов, оправдав тем самым иноземное вторжение. Тогда, в 1814 г., казалось, сама необузданность страстей породила крайнее ожесточение и ненависть к поверженному режиму. Однако взрыв недовольства и негодования, вызванный тяготами рекрутских наборов, военными поражениями, налоговым бременем, следствиями Континентальной блокады, вскоре утих; на смену ему пришло усталое безразличие, граничившее поначалу с полным забвением прошлого величия и славы (Глубокий знаток наполеоновской эпопеи, Д. Моруа писал о тлевших под внешним безразличием ностальгических чувствах, обуревавших молодых людей постнаполеоновского общества, и о "болезни века" — полосе самоубийств среди мыслящих людей, в какой-то момент узревших перед собой мир, лишенный былой притягательной силы и для многих лишенный надежды (Моруа А. Шестьдесят лет моей литературной жизни. М., 1977. С. 140, 274). После "Ста дней" вряд ли кто мог предполагать, что через несколько лет развенчанный и втоптанный в грязь образ Императора вновь захватит умы.