Maktub. Ядовитый любовник

Сегодня я пишу небольшой и несложный потрет. Красивая девушка в белом платье и распущенными по плечам платиновыми локонами, похожая на невесту, излучающая внутренний свет, безмятежно-прекрасная, счастливая, и в то же время тревожная. Она сидит в изящной позе на подлокотнике задрапированного красным атласом кресла. Одна ладонь слегка прижата к животу, второй держит книгу, искусно изображая, что увлечена чтением. Линия ее подбородка, скул и шеи совершенна. Миниатюрные пальцы лишены украшений и яркого маникюра; удивительная, естественная, воплощённая женственность. В моей коллекции очень мало одетых моделей, если быть точным, то не больше двух трех. Но на заказ я пишу различную фактуру и сюжет, заранее оговорённые с заказчиком. Современное искусство тоже имеет свои определённые законы и ограничения. Только идиот откажется писать за деньги. Однако сейчас не тот случай. Для Мелании Йонсен я пишу бесплатно. Мне приятно работать с ней, легко. Мэл знает, как выдать эффектную позу, ее не нужно учить и наставлять, требовать сохранять неподвижность. Она сама художник и знает все тонкости работы. Ее хрупкая уязвимая красота и аметистовые огромные глаза вызывают смешанные чувства. Мы не друзья, у меня нет и быть не может друзей. И я не хочу ее трахнуть, хотя она несомненная классная девчонка. Я бы сказал, что коллеги, объединённые похожими взглядами на искусство. Очередной взрыв ударных заставляет блондинку подпрыгнуть на месте и с легкой улыбкой я щелкаю пультом, выключая стереосистему. Не хочу, чтобы малышка вышла отсюда с нервным тиком и дрожащими руками. К тому же я почти закончил.

— Ты не сказала ему? — отточенным движением наношу на холст мазок охры и позолота, слегка смешиваю тона, пытаясь придать максимальную реалистичность изящному ожерелью на шее Мэл. Девушка снова вздрагивает, скользнув по моему лицу настороженным взглядом.

— Конечно, нет. Ты же знаешь Джареда. Он с ума сойдет, — тяжело вздохнув, с лёгкой грустью произносит Мелания.

— А, когда увидит портрет в вашей спальне, обрадуется? — с иронией спрашиваю я, положив на подставку кисть и взяв в руку мастихин. — Или не поймет, кто автор?

— Иногда я думаю, что Джаред будет счастлив только когда запрет меня в четырёх стенах и наденет паранджу.

— Паранджа бывает весьма сексуальна… в особых случаях.

— О, Джей, я говорю не о пошлых играх, и мне совсем не смешно, — Мэл с досадой хмурится, но я не думал смеяться над ней. Просто пытаюсь отвлечь от невеселых мыслей.

— Я, кстати, спрашивал не о том, сказала ли ты Джареду, что идешь позировать сексуальному, привлекательному и одинокому художнику в его пристанище разврата и вседозволенности, — с ироничной улыбкой говорю я, дорабатывая тонкой кистью неточные детали.

— Когда ты так говоришь, я действительно думаю, что погорячилась, попросив тебя написать портрет, — заметно расстроившись, признается Мэл. Я мягко улыбаюсь, спрятавшись за мольберт. — Я не знала, что еще подарить Джареду на день рождения.

— Конечно, себя, Мэл. Правильное, но опасное решение.

— Ты мог сказать до того, как мы начали, и я бы обратилась к другому, — хитрая девчонка собирается выставить меня виноваты. Не выйдет, Мэл. Ты сама хотела, чтобы над картиной работал именно я.

— Я думаю, другой художник не сможет отобразить все то, что ты скрываешь от Джареда так достоверно, как я. Вернемся к вопросу. Так ты сказала ему?

— О чем? — в недоумении уточняет Мэл. Откинув упавшую на лоб прядь, поднимаю голову, придирчиво сравнивая оригинал с тем, что создал я с помощью кисти и масла.

— Что ждешь ребенка, — буднично поясняю я.

— Боже, как ты узнал, — побледнев, шепчет Мэл, от неожиданности уронив книгу.

— Нет. Не наклоняйся. Мы закончили, — тщательно вытерев ладони, я выхожу из-за мольберта, с улыбкой глядя на растерянную оторопевшую девушку.

— Ты забываешь, что я художник, Мэл. Я вижу все. Я заметил, что ты беременна еще месяц назад.

— Тогда даже я не знала. Господи, как у тебя это получается?

— Длительная практика на улице, как видишь, сильно пригодилось, — нейтральным тоном сообщаю я. — Тебе необходимо сказать ему, Мэл. — сделав шаг вперёд, я подхватываю пальцами точеный подбородок. Она собирается уклониться, но замирает, парализованная моим властным удерживающим ее на месте взглядом. — Он будет счастлив. Сначала взбешен, но потом точно счастлив, — понижая голос, с глубокими ровными интонациями продолжаю я. — Джаред не станет менее ревнив, узнав о беременности, даже не обольщайся. В какой-то период инстинкт защитника, готовность бросаться на каждого, кто, по его мнению, представляет угрозу, будет приводить тебя в ужас. Но, когда родится девочка, он станет намного мягче и сдержаннее. Маленькие красивые девочки умудряются вить верёвки и вертеть, как им вздуется, самыми грозными и суровыми отцами.

— Девочка? Почему ты думаешь, что это девочка? — бормочет Мэл, заворожённая нетерпеливым тембром и уверенностью моего голоса.