Мактуб. Ядовитый любовник

– Ты всегда плохо себя чувствуешь, когда я хочу взять свое, Рика, – Ильдар пытается захватить в плен мои губы, но я вовремя уворачиваюсь, подставляя ему щеку, и тихо радуюсь, что в отражении стекла, он не видит, как я морщусь от отвращения. До Джейдана я еще рассматривала его, как возможного любовника, но сейчас нет, нет, и еще раз «нет». – Но, правда в том, что я возьму свое сегодня, Эрика Доусон. Ты поедешь со мной в Анмар, крошка?

Черт, это мне от тебя и нужно. Как ты догадался? Небывалое везение и совпадение… возвращаться в те места у меня нет никакого желания, но что не сделаешь ради того, чтобы показать этим зазнайкам, на что способна агент Эрика Доусон.

– Звучит серьезно, Иль… надолго? На вторую свадьбу Мэл и Джареда?

– Не совсем, Эрика. Не совсем. Я заберу тебя туда, где тебе будет очень хорошо. Где ты будешь купаться в подобных брильянтах, – тянет колье Ильдар, заставляя ощутить меня легкое давление в шее. Мне это начинает чертовски не нравиться. – Где ты будешь только моей, я буду тебя наказывать за то, что все эти годы ты мне не принадлежала… это будет остро и ярко. Смотреть, как ты увядаешь и расцветаешь в моих руках. Станешь самым ярким брильянтом в моей коллекции. У меня уже все готово. Я купил тебе сотни платьев и красивых безделушек, мой частный самолет ждет команды. – Что? Он. Несет?!

Я вообще не понимаю, к чему Ильдар клонит: какая еще коллекция? Увядаешь в руках? Какие платья? Сердце трепещет между отяжелевшими ребрами, пока я теряюсь в предположениях и догадках, тщетно выстраивая свои сложные логические цепочки… вот после всего этого одержимого бреда, что вырвался из уст Ильдара, я всерьез начинаю думать на него. Неужели свора всезнаек из штаба была права, и я сейчас вновь буду наказана за свою самодеятельность? Ильдар начинает сжимать меня крепче и крепче, не обращая внимания на мои попытки вырваться и протестующие возгласы… навалившись на спину и задницу, мощью своего тела, прижимает к стеклянной стене, обхватив шею двумя руками, тем самым заглушая мой вскрик…

Душа околела от испытываемого в это мгновение парализующего ужаса, и кажется, я на себе ощутила, каково это, когда «ядовитый любовник» дышит тебе в спину…

– Нет! Я сказала «нет», Ильдар! Руки свои убрал! – осипшим голосом протестую я, ощущая, как его ладонь пытается забраться в разрез платья на бедре, да только я то лягаюсь, то начинаю толкаться локтями, но Видад тоже не промах и начинает весьма агрессивно скручивать мне руки, приговаривая ласково:

– Тсс, детка. Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Я же с ума по тебе схожу, Эрика. Я не испорчу тебя… пока твоя нога не ступит на земли Анмара… – в момент, когда он грубо сжимает мои груди вместе, мне становится действительно жутко и страшно, но и сопротивляться я толком не могу, плотно прижатая его телом к стеклу. Я и понять ничего не успеваю, как острая боль врезается в шею и мгновенно отпускает – порванное колье, стоимостью в миллионы рвется, когда Ильдар тянет его на себя, в тот миг, когда что-то отвлекает его от приставаний к дочери его лучшего друга. Едва ли не падаю, пошатнувшись на каблуках… поднимаю взгляд, и за секунду до того, как услышать глухой удар и звук костного хруста фокусирую взгляд на Джейдане: одной рукой он сжимает шею Ильдара, другой заезжает ему сжатым кулаком по носу. Вены вздуваются, рукава рубашки по локоть закатаны. Пришел метить свою «территорию»?

Первый удар пришелся на челюсть. Невозмутимый вид, и, казалось бы, ноль эмоций на лице художника: лишь бугрящиеся желваки поверх линии челюсти выдают его ярость и жажду прикончить Ильдара на месте.

Я не знаю, как мне реагировать на все это, самое время остановить Джейдана, пока он не раскроил голову Ильдара об стеклянную стену, но внезапно происходит то, что пугает меня даже больше «ядовитого любовника».

Выстрел. Много выстрелов. Целый залп снарядов, пробуждающих в теле адскую дрожь и позывы к истошному рыданию, которому позволила себе вырваться четырнадцать лет назад и навсегда утратила способность плакать.

Выстрел за выстрелом… куда-то в воздух. А у меня такое чувство, что палят по моему сердцу, оставляя после себя сквозные дыры с рваными краями. Шесть дыр. Равное количеству членов моей семьи, которую я потеряла.

И последняя, контрольная дыра – в самый эпицентре, в честь мальчика, который спас меня и не выжил.