Мактуб. Ядовитый любовник

Джейдан прикрывает веки, но скорее, не из-за моих слов, а из инстинктивного желания острее прочувствовать обещанное удовольствие, и я наклоняюсь к его бедрам, обхватываю кольцом из пальцев основание члена, и скольжу языком по горячему и подтянувшемуся участку кожи, где еще секунду назад была моя ладонь.

– Ты это мечтал увидеть? – успеваю поддеть Джейдана я. – И как, отлично они смотрятся у меня во рту? – томным голосом интересуюсь я, припоминая наш недавний разговор о подвешенных яйцах, с которыми сейчас обхожусь куда более интимно и ласково, облюбовав губами и языком, ощущая, как остро Джейдан реагирует на мои действия и пульсирующий в зажатых пальцах член.

– Именно, продолжай, – рваным тоном выдыхает Джей, и в тот момент, когда я чувствую, что скоро зайду за грань, после прохождения которой мы не сможем остановиться, я резко поднимаюсь и слегка толкаю его к стене, изображая из себя страстную и дикую кошку. Я настолько его расслабила и увлекла в свои сети, на что и рассчитывала, что Престон не сразу приходит в себя, и не понимает, что я хочу смотаться из душа быстрее, чем из его горла вырвется «Ах ты ж сука».

Это я и делаю, и обращение «сучка» в свою сторону слышу только, к тому моменту, когда уже запираю на прочный замок дверь в душевую с внешней стороны. Вот так бывает в жизни, Джейдан. Но ты же знаешь, не доводить дело до конца очень вредно для мужского здоровья, поэтому советую тебе пообщаться со своей правой рукой и дать мне немного времени на обыск студии. У меня осталась тут еще пара мест, в которых, я вполне могу найти что-нибудь интересное и установить очередной жучок.

– Рика, я оттрахаю твои гланды, как только выломаю эту чертову дверь, – разъяренно рычит Джейдан, и я бы с наслаждением похихикала над его мучениями, да только уже во всю шманаю оставшиеся ящики и потаенные места в студии. Кажется, что вместе с дверью сотрясаются и стены всей студии, но замок из титана пока прочно защищает меня от этого переполненного яростью льва.

– Размечтался! – кричу я, и вдруг, ощущаю, как сердце с перебоем пропускает удар. Я заглядываю в ящик, который проверяла первым, в надежде на то, что могла там что-то упустить… открываю книгу Алекса Гарленда «Пляж» совершенно случайно, фактически интуитивно и нахожу там то, отчего все волоски на моей коже, кажется, встают дыбом и покрываются инеем.

Мать его… это он! Джейдан. Он – долбаный ядовитый любовник.

И сейчас, у меня фактически нет никаких сомнений в том, что это так. Каждый вдох дается с трудом, я задыхаюсь от ужаса, паники и шока, мгновенно забивающего атомы души и тела. Сердце сковывает болью, а горло подступающими приступами тошноты и желания отмотать время вспять. Это уже не смешно, это очень опасно, и только что я играла с открытым огнем… буквально добровольно залезла в пламя, и чудом вышла оттуда целой и невредимой.

Я едва ли не стала одержимой серийным убийцей. Ничего лучше не придумала, Доусон?

Мои пальцы мелко дрожат, когда с секунду я продолжаю разглядывать фотографии мертвой Алии, которые нашла у Джейдана. Распечатанные на принтере, скорее всего, сделанные с телефона. Следом за ними, идут снимки картины, нарисованной в стиле Престона с этих же фото.

Уму непостижимо, кем нужно быть, чтобы писать такое?

Что он, черт возьми, такое?!

Ужасающие кадры страшных убийств, прикрытые блеском брильянтов и росписью мехенди, которая для восточных женщин имеет особое значение, и никак не сочетается с подобным зверством.

Он мог сделать со мной подобное, прямо сейчас, прямо здесь. Алия также как и я, была околдована Джейданом, беззаботно придавалась любви и страсти, еще не зная, что ее ждет…

Какая же я идиотка.

В последний раз в жизни подобный ужас овладевал мной лишь в тот день, когда вооруженные люди ворвались в священную мечеть, где я не возносила молитвы, а украдкой разглядывала мальчика, благодаря жертве которого я сейчас вообще продолжаю испытывать ощущения и эмоции. Мальчика, который на этот раз меня бы не спас. Я помню, как плакала в последний раз, как захлебывалась крупицами песка и пыли, борясь с невидимой удавкой на шее, и испытываю сейчас нечто до боли похожее, настолько сильное и уничтожающее, что ноги не слушаются, колени безвольно подгибаются, а пальцы немеют так, словно я нахожусь на десятиградусном морозе.