Мактуб. Принц Анмара

— Великолепно, — хрипло шепчу я, и Эрика нервно смеется и тут же громко ахает, когда провожу двумя пальцами по шелковистым нижним губкам, от клитора до влажного входа, проталкиваю на сантиметр в горячий жар и выныриваю обратно, возвращаясь к пульсирующей горошине, размазывая вязкие соки по набухшим лепесткам. Повторяю, мучительный маневр несколько раз. Снова и снова. Эйнин задыхается, отчаянно всхлипывая, хаотично двигая бёдрами навстречу моим пальцам, и обиженно хнычет, когда я снова хлопаю ее по упругой попке, призывая стоять ровно и продолжая свою безжалостную пытку. Вверх- вниз, скользящие, легкие неуловимые движения, эффект моей изощрённой игры почти тот же, что и в мастерской, где я орудовал кистью, но сейчас ещё острее, потому что Эйнин знает, как именно мы закончим, как громко и надрывно она будет кричать от сокрушающего жгучего кайфа. Подув на разгорячённую плоть, развожу указательным и средним пальцами влажные складочки, впиваясь взглядом в покрасневший от прилившей крови чувствительный комочек, краем уха улавливая сдавленный вздох Эрики. Она чертовски сладко пахнет сексом и моим персональным безумием. Облизываю губы горячим языком и снова дую на воспалённую плоть. Эйнин жалобно стонет, нетерпеливо вздрагивая всем телом, умоляющим меня закончить издевательства и перейти к делу. Наклонившись, я резко ударяю кончиком языка по клитору, и она дергается, инстинктивно сдвигая колени и сильнее цепляясь за мои волосы. Легкий шлепок по внутренней стороне бедра, и Эрика беспрекословно исправляет оплошность, снова предоставляя мне полный доступ к своему пылающему телу.

— Боже, ты издеваешься, — отчаянно шепчет Эйнин, когда мой язык начинает невесомо кружить по набухшему клитору, копируя движения и скорость своих пальцев, которыми довел ее до оргазма пять минут назад, ни разу не проникнув внутрь. Уверенно и ритмично, интуитивно регулируя интенсивность нажатий, пьянея от ее вкуса и аромата. Она лихорадочно хватает воздух пересохшими губами, стоны становятся громче, движения бедер хаотичнее. Я прерываюсь, чтобы всосать в рот пульсирующий клитор, мягко зажать губами, и снова неистово скольжу по кругу влажными жалящими движениями.

— Ах-рр… хватит, — отчаянно шипит Эйнин. Хватка ее пальцев усиливается на моих волосах, как и нажим моего языка, с молниеносной скоростью порхающего по распалённой плоти. — Что ты делаешь. Джамаль, — она уже кричит, задыхаясь и всхлипывая. То отталкивает мою голову, то притягивает ближе, я крепко держу ее бедра, ограничивая движения и шлепая по подрагивающим ягодицам за каждую попытку избежать удовольствия. Не обращая внимания на мольбы и стоны, с одержимой настойчивостью вылизываю крошечный клитор, улавливая кончиком языка малейшую пульсацию, и безошибочно угадываю момент полной и безоговорочной капитуляции. Громко вскрикнув, Эйнин запрокидывает голову, пригибаясь назад, сдавленно рычит, дышит сквозь стиснутые зубы. Я удерживаю пошатывающуюся девушку стальной хваткой, скольжу неутомимым языком вдоль налившихся складочек, толкаюсь в горячее истекающее влагой лоно, жадно пробуя вкус своей очередной победы, подыхая от дикой потребности разложить Эйнин на полу и загнать в разогретое тело каменный стояк, пока я нахрен не взорвался от напряжения. Прогнав будоражащие картинки, я продолжаю вылизывать пульсирующее лоно и не останавливаюсь, пока Эйнин сама не отталкивает меня, медленно опускаясь на колени. Всхлипывая от пережитого кайфа, она обессиленно упирается лбом в мою бурно вздымающуюся грудную клетку.

— Еще, детка? — с губ срывается рваный напряженный смех, она произносит в ответ что-то нечленораздельное, и я привлекаю ее к себе, поглаживая взмокшую спину, нагло забираясь между ягодиц и вскользь лаская неопробованное отверстие. У Эйнин нет сил даже на протесты и возмущение, она тяжело дышит, нежно потираясь щекой о мое плечо. Наклонившись, я целую влажный затылок, безостановочно блуждая ладонями по затихающему телу.

— Что ты вытворяешь, Джамаль, я чуть не умерла, — едва слышно шепчет Эйнин минуту спустя.

— Люблю свою жену. У нас брачная ночь, если ты не забыла, — низким голосом отзываюсь я. Она прижимается ближе, и я вздрагиваю, когда Эйнин невзначай задевает вздыбленную ширинку. Черт, это против правил, детка.

— Любишь? — она вскидывает голову, глядя мне в глаза, в которых плещется необъяснимое сомнение. — Иногда мне кажется, что ты готов посадить меня в чемодан и выслать в Нью-Йорк обратно, чтобы не мешала твоим грандиозным планам.

— Какая дурочка, — погладив Эрику по щеке, ласково шепчу я и мягко целую, не разрывая зрительного контакта. Зарываюсь в волосы на ее затылке и углубляю поцелуй, нежно поглаживая дерзкий язычок своим, посасываю сладкие губы, оставляя на них острый привкус ее возбуждения. — Я действительно готов посадить тебя кое-куда, но точно не в чемодан, — щелкнув Эйнин по кончику носа, с тяжелым вздохом отрываю ее от себя. Поднимаюсь на ноги, поправляя ноющую эрекцию.