Малая Бронная

Инна деловито вытаскивала с задних, глубоко запрятанных полок стенного шкафа новые поступления «фирмы», раскладывала их на диване и оценивала задумчивым взглядом. Сегодня должна была зайти важная клиентка, Лариса Николаевна, жена мясника с Даниловского рынка. Инне наконец-то удалось раздобыть джинсы на ее задницу пятьдесят второго размера, о чем она немедленно и сообщила моднице по телефону. Лариса обещала сегодня зайти, заодно посмотреть, что еще есть интересного. И теперь Инна перебирала разноцветные, пришедшие к ней самыми разными путями шмотки, соображая, какие из них можно натянуть на Ларисины телеса.

Инну всегда успокаивала эта неторопливая однообразная работа – сортировка вещей. Перекладываешь брюки к брюкам, платья – к платьям, прикасаешься пальцами к мягко шуршащим струящимся тканям, и в голове словно тоже все раскладывается по полочкам. Все ее проблемы, все неприятности.

Главной из них, конечно, оказался просчет с Володиной женой. Она-то ожидала, что эта клуша примчится сюда, схватит своего гулящего мужа за шкирку и уволочет в семейное гнездышко. Та же зачем-то устроила показательную порку, в результате чего, как и следовало ожидать, лишилась мужика окончательно. Идиотка! И вот, братец теперь поселился прямо у нее под боком, и ей мучительно, невыносимо от одной мысли, что он тут, под одной с ней крышей, что она в любую секунду может столкнуться с ним в коридоре. Знать, что там, за стенкой, он обнимает и целует Веронику, эту дешевку, эту мразь подзаборную… Ее больные, издерганные опасной работой нервы не выдерживали постоянного напряжения. Каждый день, каждую свободную минуту пытаться выбросить из головы прошлое, навязчивые воспоминания, не дающие покоя, преследующие в стылые зимние ночи, и каждое утро получать новый электрический разряд, случайно сталкиваясь с ним у двери в ванную комнату.

Нет, с этим нужно кончать как можно быстрее. Так она долго не выдержит. Она изо всех сил старалась дать понять этим двоим, что лучше им убраться отсюда по-хорошему. Участковый Пашка по ее наводке чуть ли не каждый день навещал Веронику узнать, не съехал ли еще ее гость или не разжился ли московской пропиской. Она припадала к стене и слышала, как бубнил что-то недовольное Володя, как льстиво лебезила перед стражем порядка Вероника. Ничего, очень скоро свирепому полицаю это надоест, и он вытурит Володю отсюда к чертовой матери. Если, конечно, тому не удастся заполучить прописку. Но ему не удастся, нет. Чтобы получить прописку, нужно где-то работать, а на работу не возьмут без прописки. Замкнутый круг. Бессменные бабки у подъезда сетовали, она слышала, как не везет бедному парню Володичке с трудоустройством, каждый день ходит, пороги обивает, а никуда не принимают. И Веронику, как назло, уволили. По неожиданной случайности как раз на следующий день после того, как Инна кое-что шепнула шоферу партийного любовничка. Просто позвонили и объявили, что за многочисленные прогулы без уважительной причины, опоздания и самовольные уходы раньше конца рабочего дня Вероника освобождена от должности машинистки.

Интересно, на что живут теперь влюбленные, чем питаются, плодами страсти? И долго ли продержатся на голодном пайке? Если она правильно рассчитывает, не позже чем через две недели Вероника взвоет от тоски, вытурит Володю к чертовой матери и вернется к своей древнейшей, прибыльной и неутомительной профессии. А суженый ее полетит белым лебедем домой, кланяться в ножки обиженной жене.

Инна удовлетворенно кивнула, соглашаясь сама с собой, что так оно и должно быть, и вытащила на свет замшевые сапоги на танкетке. Нет, эти, пожалуй, лучше убрать: голенище тонкое, Ларискино копыто не впихнешь. Только расстраивать денежную клиентку.