Малая Родина

В начале 1703 года Устьянские волости переподчинены Шенкурской приказной палате (это учреждение не выборное, а чиновничье-бюрократическое). Положение Устьянских волостей значительно ухудшилось в связи с тем, что Шенкурск, пользуясь удобным сплавным путем по Устье и Ваге, мог высасывать из них значительно больше, чем Устюг или Тотьма, которые находились очень далеко. Кроме того, образовалась некоторая зависимость от Архангельска как центра управления лесными богатствами Севера.

Следует отметить, что до Петра I не было даже и попыток какого-либо учета лесных богатств Севера. В это время еще не существовало лесного управления. Лесом пользовались все, кто хотел и где хотел. Лесные богатства отдавались на откуп главным образом иностранным предпринимателям. Широкие операции с северным лесом в это время вела фирма Даниилы Артмана.

В 1703 году государством были предприняты некоторые попытки по учету лесных богатств и по организации лесного управления. В этом году Вологда, Тотьма, Вага, Устьянские волости, Каргополь, Соль Вычегодская, Великий Устюг, Архангельск были объединены в особый лесной округ, лесные богатства которого, назначенные к отпуску за границу, должны сплавляться к Архангельску. Управляющим этого округа назначается стольник Степан Клокачев. Бурмистрам всего округа следовало присылать стольнику Клокачеву всю отчетность по отпуску леса в другие страны.

Так образовалось первое лесное управление. Высшая инстанция этого управления – Приказ Адмиралтейских Дел, в котором лесными делами ведал Федор Матвеевич Апраксин, а органами на местах были волостные бурмистры и соцкие. После этого отпуск леса за границу стал государственной монополией. На местах лес, причем только корабельный, был принят под государственную опеку. Интересно, что в городах и уездах запрещалось рубить сосну и лиственницу толщиной не более восьми вершков, а на строительство в вышеуказанных городах и уездах всем чинам сосну и лиственницу разрешалось рубить толщиной не более семи вершков.

Корабельные леса объявлялись заповедными, а если кто-либо будет рубить на продажу, то стольник Степан Тимофеевич Клокачев обязан за каждое дерево взыскать с виновника по десять рублей денег, а также чинить наказание – бить кнутом.

Рубка корабельного леса разрешалась только при условии сдачи его в Архангельском порту стольнику Клокачеву по установленным ценам.

Правительство часто объявляло монополию на самые разнообразные предметы торговли, иногда на определенный срок, иногда впредь до отмены, иногда в общегосударственном масштабе, иногда в каком-нибудь определенном районе.

Так, в 1703 году по Ваге и Устьянским волостям (в т. ч. и деревни Новошино и Шадрино) была объявлена государственная монополия на скупку масла, сала и деревенских сукон.

В 1705 году государство усилило монополию на целый ряд самых разнообразных предметов торговли: на смолу, ревень[10], клей, поташ[11], деготь, табак, мел, рыбий жир, дубовые гробы, карты, игральные кости, шахматы. Соль и водка и до Петра оставались в государственной монополии. При этом цены на соль сильно выросли, в результате она стала предметом роскоши. Пуд соли стоил больше рубля, что соответствовало около 20 пудам ржи. Вследствие бессолевой пищи на Севере сильно развивалась цинга.

Особым вниманием правительства пользовалась водочная монополия. Однако ради процветания винокурения нередко объявлялась временная монополия для какого-либо конкретного винокуренного завода, для того, чтобы не было остановки выпуска этой продукции.

В Дмитриевской волости и на Устье не существовало винокуренных заводов, о чем бурмистр пишет письмо в Устюг, тем не менее, Дмитриевская волость платила так называемый «кабацкий сбор».

Государственные расходы росли все больше и больше, естественно, ощущался большой недостаток финансовых средств. Правительство изыскивало все новые и новые способы обложения налогами населения.

Введена новая особая специальность прожекторов – изыскателей более или менее остроумных способов обложения. Было предложено рассмотреть возможность обложения населения за рыбную ловлю.

Жители Устьянской волости, испуганные перспективой нового налога, до поры до времени отсиживались и отмалчивались. В реках Устья и Мехреньга рыбы промысловой не было, ловили только мелких ельцов, пескарей и ершей. Несмотря на это, и на них был наложен небольшой рыбный оброк – 8 рублей 4 алтына 2 деньги.

Удивительно, насколько изощренно власти изыскивали возможность введения все новых и новых налогов.

В 1704 году был издан указ провести во всех деревнях и селах учет бань, а документальную опись передать властным органам. Через некоторое время был введен налог – пять алтын с бани за весь год.