Малая Земля. Возрождение. Целина

Первые агрегаты Днепрогэса работали, но ввод остальных затягивался, и кончилось дело тем, что вышло постановление ЦК КП(б)У о недочетах на стройке. Логинов, привыкший к печатным и устным похвалам, послал телеграмму в ЦК о том, что он решительно с этим постановлением не согласен. 1 ноября 1947 года состоялось партийное собрание коллектива Днепростроя, на котором с докладом поручили выступить мне.

И опять, сказав подробно о недостатках, убедив людей, что ошибки отнюдь не выдуманы, а действительно допущены, я не стал, как говорится, топить человека, а, напротив, постарался указать ему достойный выход из положения. Специально подчеркнул, что обком партии ценит Логинова как работника, считает важным, что именно он возглавляет эту огромную стройку, и выразил уверенность в том, что, сделав выводы из критики, Федор Георгиевич обеспечит скорейший ввод станции на полную мощность. Я действительно видел и ценил сильные стороны этого человека – большие знания, огромный опыт, волевые качества, преданность делу.

– При всем уважении к должности, партийности, стажу Логинова, – сказал я в заключение, – при всей несомненной необходимости поддержать его авторитет как руководителя, готовности помогать ему, я считаю, что мы должны со всей жесткостью и до конца критиковать его недостатки, не делая уступок ни Логинову – начальнику строительства, ни Логинову-коммунисту. При такой постановке вопроса мы сможем помочь и строительству, и Логинову. Иная постановка вопроса – не наша, и мы ее обязаны решительно отбросить!

Если человек знает дело, предан делу, если добивается общего блага, то надо его поддержать. Тут цель одна: поправить, скорректировать, воспитать работника, а не сломить. Главное, раскрыть и использовать для дела его хорошие стороны.

Вопрос о критике и самокритике настолько серьезен, что я считаю полезным специально остановиться на нем.

Не случайно в нашей новой Конституции, в статье 49, записано, что каждый гражданин СССР имеет право вносить в государственные органы и общественные организации предложения об улучшении их деятельности, критиковать недостатки в работе. И подчеркнуто, что преследование за критику запрещается.

Эту статью Основного Закона считаю принципиально важной. Если сегодня мы добиваемся высокой, я бы сказал, высочайшей организованности, хотим укрепить дисциплину на всех уровнях – дисциплину трудовую, дисциплину технологическую, дисциплину плановую, – то нам необходим заинтересованный, пристальный, критический взгляд на состояние дел. Он поможет обеспечить необходимый для этого общественно-политический климат. Климат, который рождал бы стремление работать эффективнее, производительнее, лучше, создавал обстановку нетерпимости к прогульщикам и лодырям, к каждому факту халатности и бесхозяйственности, очковтирательству и припискам.

Оградить руководителя от критики – значит его погубить. Тот, кто перестает воспринимать критику, потерян для дела. Если поднять сейчас стенограммы пленумов, конференций, активов тех лет, о которых здесь ведется рассказ, то вы не найдете такой, где бы не было критики. Она была у нас и деловой, и убедительной, и конструктивной. Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров.

Вот короткий диалог, который произошел в 1947 году на XVI пленуме Запорожского обкома КП(б)У. В прениях выступал А. М. Жалило, секретарь партийной организации завода имени Кирова, и позволил себе такой пассаж, что пришлось мне вмешаться.

«Тов. Жалило: …К сожалению, есть на нашем заводе и другие товарищи, которые слишком много критикуют. Вот, например, начальник механического отдела тов. Зайцев…

Тов. Брежнев: А вы что, зажимаете?

Тов. Жалило: Нет. Но им тоже надо самокритичными быть.

Тов. Брежнев: Значит, вы хотите, чтобы, только себя критиковали, а если вас, то нельзя. (Шум в зале.)

Тов. Жалило: Критика и самокритика безусловно хорошее дело, но нельзя критиковать для подрыва авторитета руководства.

Тов. Брежнев: Немножко все-таки неясно, туманно как-то…

Тов. Жалило: Я говорю, что некоторые товарищи недостаточно понимают партийную дисциплину и партийную этику. Нужно самому работать, а не разводить склоку.

Тов. Брежнев: Ну, если завелись склочники, стоит ли на пленуме об этом говорить? Всюду есть склочники, а на вашем заводе тем более они обязательно есть. (Смех в зале.)

Тов. Жалило: Да, исключительно узкое место у нас на заводе.

Тов. Брежнев: Насколько я понял, самое узкое место на вашем заводе – это критика. Бояться ее нечего, потому что она предполагает и уважение к человеку!»

К зажимщикам критики отношение у обкома было вполне определенное, и выражалось оно без обиняков, не взирая на лица. С другой стороны, читая эти стенограммы, увидел: довольно часто, критикуя с трибуны человека, здесь же подчеркивал, считал нужным добавить, что как работника его ценю. Сказать об этом иногда бывает необходимо.