Малайсийский гобелен

Кожаны были массивными животными. Некоторые достигали семи метров в высоту - поистине внушительный вид. Они передвигались на задних трехпалых лапах, опираясь на огромные хвосты. Передние лапы были обвязаны, чтобы они не могли кого-нибудь случайно поранить крючковатыми когтями. На глазах шоры. Кожаны держались очень гордо, они были хотя и медлительными, но весьма выносливыми.

Гравидоны, или утконосы, как их называли простолюдины, были такими же высокими, но менее массивными. Они тоже питались травой. Среди утконосов наблюдалось великое разнообразие: гребни имели очень любопытные формы, и еще большую странность придавали им украшения из эмблем владельцев. Многие животные были плотно зашорены и крепко взнузданы, нередко через ноздри был протянут дополнительный повод, ибо утконосы, учуяв хищников вроде кинжалозубов или тиранодонов, становятся очень неспокойными. И все же они пользуются большим спросом, чем кожаны, так как хорошо плавают и незаменимы при переправах через реки.

213

Стоит сказать, что эти звери неоценимы во время военных действий.

В знак своего благословения епископ Гондейл IX прислал для участия в параде двух своих болотных гиблодоков, чьи тридцатиметровые туши были украшены по всей длине флагами. Эти медлительные травяные мешки со складчатой кожей и тяжелыми, громадными лапами были бесполезны как на войне, так и на охоте, но добавляли торжественности любой церемонии. Твари были совершенно безобидными - только громадные размеры внушали почтение - и даже смешными. Чтобы усилить юмористический аспект, на каждом из гиблодоков восседало по восемь карликов. По одному у самого окончания длинной шеи сразу за черепом, по одному, с заостренным стимулом в руках, у основания хвоста, и, наконец, по шесть карликов находилось на деревянных платформах, закрепленных на хребтах животных Некоторые исполняли акробатические номера, другие просто сидели. Гиблодоков по традиции всегда сопровождает эскорт барабанщиков. Звери хорошо улавливают ритм ударов и держат шаг.

Люди и животные торжественно направились в сторону леса.

Дождь прекратился, когда трубы позвали нас вперед.

Я испытывал невероятное возбуждение. Что бы ни произошло, я всегда буду помнить этот день. Как я хотел, чтобы рядом оказался отец и смог бы оценить мою храбрость, да и сам факт участия в такой охоте.

Гойтола владел прекрасными охотничьими угодьями. В основном, это была холмистая местность с попадающимися кое-где скальными выступами, густо поросшая лесами из очень высоких дубов, акаций и каштанов, под кровом которых рос папоротник в рост человека. Отличное укрытие как для хищников, так и для их жертв. В холмах зарождались ручьи, а на открытых пространствах, занятых топями и болотами, водилось большое разнообразие уток и других птиц, готовых при малейшей тревоге с шумом подняться в воздух.

В этих диких местах лишь случайно можно было повстречать лесного странника, дровосека или углежога. Крупные хищники вымирали и на них охотились только раз в году. Звероводы Гойтолы собирали яйца гигантов и выращивали молодых тирано-донов, кинжалозубов и роголомов, стараясь сохранить их численность.

Мы углубились в дикие леса. Тишина действовала мне на нервы. Давненько я не оказывался в таком полнейшем одиночестве. Я начал шепотом разговаривать с Брэмблом и похлопывать

214

его по шее. Иногда то справа, то слева мелькали другие охотники, но тут же пропадали в зарослях.

Местность становилась все более каменистой. Мы ехали по руслу давно высохшей реки. С обеих сторон нас плотно обступали деревья. Узкую полоску неба временами пересекала тень - в высоте парил на огромных перепончатых крыльях итерозуб. Вскоре листва полностью скрыла нас, и ветви переплелись над нашими головами. Мы продолжали углубляться в лес.

Вскоре мы выехали на курган, заросший чертополохом и усеянный камнями. Взобравшись выше, я заметил, что другая сторона кургана резко обрывалась. На том склоне должна быть большая выемка, а может, и пещера. Здесь, возможно, было лежбище рептилий. Спешившись, но крепко ухватившись за повод коня, я подошел к краю обрыва. Пристально вглядываясь, бросил камень. Ничто не шевельнулось. Издали донеслись очень слабые голоса. Кто-то уже начал охоту. Я прислушался. Крики больше не повторились. В лесу царила тишина.

Сев на Брэмбла, я направил его к месту, где можно было спуститься вниз и обследовать пещеру. Мы сделали большой круг:

я знал, с какой скоростью могут двигаться хищные рептилии.

Как я и предполагал, там была пещера. Вход в нее почти полностью закрывали кусты. Трава вытоптана, но костей нигде не видно. Я двинулся вперед.

Невозможно было определить глубину пещеры. Когда мы приблизились почти к самому входу, оттуда выскочили, издавая хриплое кваканье, две твари. И хотя копье у меня было наготове, я был застигнут врасплох. Я прилип к седлу, не в состоянии даже пошевелиться.