Малахитовые Глаза (СИ)

Несколько секунд с нескрываемой ненавистью Алекс немигающим взором продолжала смотреть в янтарные глаза парня, замечая в них игриво пляшущий огонёк, но затем резко дёрнулась, бессмысленно попытавшись вырваться из цепкой хватки брата. Предательская слабость и усиливающаяся дрожь в теле, вызванная значительным алкогольным опьянением и уже дающая о себе знать наркотической ломкой, не позволили ей сопротивляться и дать даже малейший отпор Тайлеру. Брат оценил провальное действие Хастерман очередной победоносной усмешкой.

Долго думать у Алекс не было времени: назойливые галлюцинации с каждым последующим мгновением становились всё громче и отчётливее, нагло проникая в сознание девушки и словно заживо начиная поедать её изнутри. Хастерман знала, что стоит ей только помедлить и выждать хотя бы ещё минут десять, как она уже не сможет расправиться с очередными видениями этой ночью даже с помощью единственного верного лекарства.

========== Часть 2 ==========

Тихо и злобно прошипев несколько язвительных оскорблений в сторону, девушка отчаянно вздохнула, закрыла глаза и медленно прильнула к бледным губам Саверьена. Парень не заставил себя ждать: Тайлер ответил на долгожданный поцелуй сразу же, как только ощутил столь желанное прикосновение на своих устах. Он отлично чувствовал нескрываемую неприязнь сестры, но совершенно не обращал на это внимания — лишь с упоением наслаждался гармоничными и плавными движениями, стремительно теряя над собственным сознанием контроль. Уже через пару секунд его горячая ладонь незаметно проскользнула под растянутую тёмно-серую футболку Алекс, нежно проводя кончиками пальцев по аккуратной талии и чуть выступающим рёбрам. Саверьен, уже значительно потеряв связь со светлым разумом, неторопливо начал прислонять девушку к стене, в то же время всем своим телом прижимаясь к ней гораздо плотнее.

— Эй, — недовольно произнесла Хастерман, отстраняясь от влажных уст брата и мгновенно перехватывая его руку, забравшуюся к ней под одежду. — Не наглей!

— Извини, — виновато прошептал Тайлер, с искренней добродушной улыбкой на лице взглянув в изумрудные глаза сестры, пылающие в ответ жутким негодованием. — Так трудно сдержаться, представляешь?

Алекс промолчала, лишь немного вытянув дрожащую ладонь вперёд для того, чтобы Саверьен вернул ей пакетик с наркотическим содержимым. Только вот сам парень отдавать порошок девушке не особо торопился, неспешно переведя взгляд, наполненный неподдельным сожалением, с глаз Хастерман на её руку. Тайлер бесшумно вздохнул, слегка покачав головой.

— Ты дико пьяная, Алекс, — негромко проговорил парень, неохотно отстраняясь от сестры. — Тебе не стоит сейчас смешивать это…

— Не твоё дело, — раздражённо прорычала девушка, перебивая Саверьена на половине фразы. — Просто отдай!

Тайлер нахмурился. Он всегда выполнял обещанное, но в данный момент делать этого ему очень не хотелось. Парень был единственным, помимо одной подруги Хастерман, кто знал о психическом расстройстве сестры, но помочь ей, к огромному сожалению, никак не мог. Он понимал, что наркотик — верный и надёжный способ хотя бы временно избавить Алекс от непрекращающихся страданий, но именно этот метод меньше всего радовал Тайлера. Поделать с этим он ничего не мог, поэтому вскоре всё же достал из кармана прозрачный пакетик и вынужденно передал его Хастерман.

Девушка словно в то же мгновение забыла о присутствии брата в своей комнате, тут же оставляя его в одиночестве и вновь направляясь к рабочему столу. Уже практически не глядя, Алекс развела небольшую часть белого порошка в заранее приготовленном стакане с водой и затем в несколько глотков выпила шипящий сладкий напиток.

В миг успокоившаяся и удовлетворённая Хастерман на ватных ногах с трудом добрела до своей кровати, по пути в полутьме наталкиваясь и наступая на различные предметы, однако сейчас это её мало тревожило. Девушка упала на мягкую поверхность, словно проваливаясь в нежную перину — только сейчас Алекс окончательно поняла, насколько она устала за прошедший день и как сильно ей не хватало такого приятного отдыха. По изнурённому телу сразу же прошла окутывающая волна убаюкивающей неги, невольно призывающей Хастерман провалиться в безмятежный и беззаботный сон.