Малахольный экстрасенс

Обзавелись мы и компьютером. ЕС-1841 белорусского производства — последний писк советских персоналок. Стоит дорого, но и такие в дефиците — частнику не купить. Но тут Тома постаралась. Один из ее знакомых предложил вариант. В их конторе случился пожар, в огне пострадала оргтехника. Ее списали и сдали в утиль, что подтверждали безупречно составленные документы. На деле компьютер уцелел, его требовалось сбыть за наличные — человеку, который не станет болтать. Мы поторговались, я заплатил и получил почти новый девайс. Мощный аппарат! Целый мегабайт оперативной памяти и 10 мегабайт на жестком накопителе типа «винчестер». Манипулятор «колобок» — мышка, проще говоря, пять с четвертью дюймовый накопитель для гибких дисков. Монитор, правда, черно-белый. Плюс принтер — матричный, естественно. Я сам установил и настроил машинку, научил работать Машу. Она освоила вмиг — что значит юность! — и лихо стучала по клавиатуре, вызывая уважительные взгляды посетителей. Это я в сорок лет мучился, купив первую персоналку, и глядел на нее, как баран на новые ворота. Нашел специалиста — мальчика четырнадцати лет, который объяснял тупому дяденьке, как и куда тыкать пальчиком, и что за этим последует. Маша просто лучилась удовольствием: отныне она не какой-то там секретарь, а цельный оператор ЭВМ! Редкая и уважаемая профессия в СССР. Базу пациентов мы храним на жестком диске и дублируем на гибких «флоппиках». Шаблоны документов, заготовки текстов — все в памяти ЕС. Можно обойтись без нее, но я просто не представляю себе жизни без компьютера, пусть даже убогого. И клиентов безумно впечатляет — это вам не у бабки Федоры…

Ценное имущество могут спереть, потому кооператив в моем лице заключил договор с милицией. На окна и двери поставили датчики. Маша приходит офис и, открыв дверь, первым делом звонит в отделение охраны, называя номер и пароль. Чтобы сдать офис под охрану, звоним из дома или из телефона-автомата. А что делать, ключей-таблеток пока не придумали.

Кооператив работает без выходных. Разве что в воскресенье принимает пару пациентов вместо трех. Процесс отлажен до мелочей. Прибывающих детей и их родителей встречает улыбчивая секретарь-референт за компьютером. Усаживает за стол, предлагает чай. Затем из глубины офиса появляется экстрасенс в белом халате и такой же шапочке. Тома предлагала пошить мантию, я отказался — в мантиях ходят жулики, у нас солидное учреждение. На глазах родителей экстрасенс обследует ребенка и выносит вердикт, родители дают согласие на процедуру, подписав соответствующий бланк. Маша распечатывает их на принтере. Пока работаю, заносит в компьютер информацию о пациенте. Хай-тек по нынешним временам. Заодно помогает пациентам расставаться с деньгами без переживаний. Я не стал менять тариф, более того, снижаю его для бедных. Ху их ху из клиентов, видно сразу: по одежде, обуви, украшениям. Богатые платят больше, если хотят быстрее — для них и работаем по выходным. Любой каприз за ваши деньги — это правило из будущего пока не знакомо в СССР. Воспринимают на «ура». Деньги в СССР значат мало, в цене — связи или «блат» по-местному. Персонал на сверхурочные не жалуется, потому как получает 50 рублей за рабочий выходной. А теперь посчитайте, сколько тех дней в месяце? И умножьте…

Даже Галя присмирела. Дома меня ждет вкусный обед, ночью — секс. Я свел жену с Кларой, оплачиваю выбранное тряпье. Даю денег. Каждую неделю жена приходит в свой гастроном в обновке. «Вот, купила, — говорит, демонстрируя очередную блузку или босоножки. — Двести рублей отдала. Миша говорит: «Пустяк! Я тебе еще куплю». Торговля писает кипятком и плюется ядом. Галя, рассказывая, хохочет. Она обрела то, о чем долго мечтала: без ума, таланта, образования и великого труда взлетела на недосягаемую для товарок высоту. А всего-то удачно вышла замуж. В моем времени это станет трендом, здесь пока не распространено. В СССР пока верят в любовь…

Беда подкралась там, где ее не ждали. Как-то вечером в моей квартире зазвонил телефон. Я как раз курил на кухне: Галя на работе, могу себе позволить. Я загасил окурок и прошел в прихожую. Снял трубку.

— Алло?

— Миша?

— Я, о свет моих очей. Здравствуй, Люся!

— Добрый вечер! — хмыкнули на другом конце провода. — Только я не твой свет.

Ну, да, как мужчина Люсю не интересую — женат.

— Как скажешь, златокудрая пери.

— Мурашко! Прекрати!