Малахольный экстрасенс

— Семен Яковлевич — умный человек, своей выгоды не упустит. Не сомневайся.

— Еврей?

— По паспорту — украинец, фамилия Терещенко, но в девичестве Коган, — хихикнула Вика. — Все об этом знают, но молчат.

— С евреем может получиться, — согласился я. — Только диссертацию ему — хрен! Писать будешь ты.

— Как скажешь, дорогой! — засмеялась Вика. — Я не против.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты умница? — поинтересовался я.

— Неоднократно! — фыркнула она.

— Они были не правы. Ты не умница… — я сделал паузу и добавил, уловив вспыхнувшую в ее глазах обиду: — Ты гений! Единственный и неповторимый. Самая красивая и умная женщина на Земле!

— Скажешь! — зарделась она.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. И до этого подозревал, но теперь воочию убедился. В долгу не останусь — тебя ждет сюрприз.

— Какой? — заинтересовалась она.

— Не скажу. Но сюрприз приятный.

— Противный! — Вика сделала вид, что обиделась, но потом, не удержавшись, рассмеялась.

Мы вышли из кафе. На улице она взяла меня под руку, и мы шли к офису, как семейная пара.

— Твоя Маша смотрит на меня волком, — пожаловалась она дорогой. — Чем ей не угодила?

— Тем, что якобы заняла ее место. Да, — кивнул в ответ на ее удивленный взгляд. — Маша влюблена в меня. А чего ты хочешь: шестнадцать лет просидела в квартире, сверстников, считай, не видела. А тут дядя Миша, добрый и внимательный. Меня еще угораздило шутить, называя ее невестой. Думал поддержать девушку, повысить ей самооценку. Она это понимала — до тех пор как исцелил. Начала ходить — появилась надежда. Теперь не знаю, что делать.

— Я с ней поговорю, — предложила Вика.

— В волосы друг другу не вцепитесь?

— Не бойся! — улыбнулась она. — И вообще… Кто-то называл меня гением. Отказываешься от своих слов?

— Нет! — поспешил я.

— То-то! — улыбнулась она.

Маша встретила нас хмурым взглядом. Нисколько не смутившись, Вика принесла из комнаты стул и уселась напротив секретарши.

— Нам нужно поговорить, Маша, — сказала, улыбнувшись. — Ты, наверное, думаешь: что здесь делает эта тетка? Объясню: мы с Михаилом решили пожениться. Как только разведется с нынешней женой.

— А я?

Лицо Маши перекосилось, и она заплакала.

— Что ты, девочка?

Вика отерла с ее щек слезы.

— Он меня замуж звал, — всхлипывая, заговорила Маша. — Говорил, что я его невеста. А сам…

— Что ты хочешь от мужчины? — вздохнула Вика. — Они глупые, и шутки у них дурацкие. Ты сама подумай: какой из него муж? Сколько ему лет, знаешь?

— Тридцать пять, — продолжая всхлипывать, ответила Маша.

— А тебе семнадцать. В дочки годишься. А теперь представь: через десять лет ему стукнет сорок пять. Полысеет, брюхо отрастит — мужики все такие. Тебе понравится?

— А вам? — с подозрением спросила Маша.

— Мне некуда деваться, двадцать семь лет.

— Старуха! — фыркнула Маша.

— Вот-вот, — подтвердила Вика. — Потому и согласилась.

— Вы красивая, — вздохнула Маша.

— Это ненадолго, девочка. Через десять лет эти щеки обвиснут, — Вика коснулась своего лица. — На лбу появятся морщины, талия заплывет, и станем с ним два сапога пара, — она обличительно ткнула в меня пальцем. — А вот ты и сейчас хороша, а через два-три года превратишься в настоящую красавицу. Все мальчики будут твои. Кем хочешь стать?

— Артисткой.

— Тогда вся страна ляжет у твоих ног. Мужчины станут засыпать тебя письмами, а ты не станешь их читать. Вот еще! Зачем, когда в поклонниках артисты, самые красивые и талантливые?

— Вы считаете, так будет?

Лицо Маши выражало недоверие и восторг одновременно.

— Помянешь мои слова. Ну, что, не сердишься?

— Нет, — вздохнула Маша. — Вы хорошая.

— Молодец! — Вика чмокнула ее в щеку, подхватила стул и отнесла его в комнату. Я устремился следом.

— Ну, ты и психолог, солнышко! — сказал, притворив за собой дверь. — Поражен.

— Поработаешь в клинике, сам таким станешь, — грустно улыбнулась Вика. — Пациенты — они как дети. Капризничают, требуют к себе внимания, обижаются, если уделишь его недостаточно. С детками еще легко, а вот взрослые могут жалобу написать. Хорошо еще главному врачу, а то — и в Минздрав. Там прочтут и назначат проверку. Ладно, дорогой, что у нас дальше?

— К трем привезут пациента. Исцелю его — и свободен. Отвезу тебя к одной женщине.

— Это к кому? — насторожилась она.

— Сюрприз! — покрутил я головой.

— Нет, все-таки противный! — вздохнула она…

* * *

В этот раз Николаевич отвез их в центр города, где остановился у дома с лепниной на фасаде. Михаил попросил его подождать, а сам завел Вику в ближний подъезд. Дверь в квартиру им открыла женщина лет сорока, кряжистая и некрасивая.

— Здравствуй, Клара! — улыбнулся ей Михаил. — Знакомься! Это Виктория, моя будущая жена.

— А?.. — попыталась что-то спросить Клара, но поспешно умолкла.

— Вику нужно одеть и обуть, — как ни в чем не бывало продолжил Михаил, — начиная от белья и колготок. Платья, юбки, кофточки — что понравится, подойдет по размеру и сезону. Добавь спортивный костюм и кроссовки… Что еще? — задумался он. — Вокмен есть?

— Найду, — пообещала Клара.

— К нему пару кассет с записями.

— Что такое «вокмен»? — спросила Вика.