Мальчик А

— Но я профессионал, и выполняю свою работу профессионально, — продолжал куратор. — Поэтому независимо от омерзения, которое ты у меня вызываешь, я буду с тобой обращаться в точности так же, как с остальными своими подопечными. Но среди наших сотрудников есть и такие, которые могут и не проявить понимания. И передать информацию другим заключенным. Я уверен, что ты отдаешь себе полный отчет о последствиях.

А кивнул.

— Из-за этого твое дело хранится у коменданта. Каждый, кому захочется его просмотреть, должен сперва получить разрешение руководства. Но поскольку это само по себе необычно, оно все равно, так или иначе, вызовет подозрения. — Он немного повысил голос. Сухо, почти сердито, куратор проговорил: — Мой тебе добрый совет: держись тише воды, ниже травы, чтобы никому из надзирателей не пришло в голову проверять твое досье. Тебе все понятно? Никаких драк, никаких жалоб, работать усердно и все-таки не чересчур усердно, слушаться надзирателей беспрекословно, но и не пресмыкаться, и тогда, может быть, ты когда-нибудь выйдешь отсюда относительно целым и невредимым. Понятно?

А снова кивнул.

— Не кивай, как баран. Говори: «Да, сэр».

— Да, сэр.

— Тут у нас все сидели, вся эта мразь: Крыса, Паук, Метка, Сафари, все знаменитости, так сказать. Все прошли через Фелтхем. И знаешь, что? Они ничем не отличались от обычных мелких воришек. Но ты с твоим этим приятелем… вы учинили такое… это действительно была трагедия в масштабах страны. И не заставляй меня пожалеть ни на секунду, что я помогаю тебе здесь скрываться.

— Он скривил губы, словно хотел показать А, как будет выглядеть его рот, перекошенный в ярости. — Потому что иначе тебя разорвут на куски.

А уже в следующую секунду его лицо вновь изменилось. Он закрыл папку и отодвинул ее на край стола.

— Да, вот еще что: по распоряжению коменданта, ты продолжишь встречаться с психологом, раз в месяц. И, похоже, мне придется еще отвести тебя к стоматологу. Есть такие-то просьбы, вопросы?

А посмотрел на куратора. Тот перегнулся к нему через стол и улыбался — нарочито радушно, как будто ему было не все равно. Ему было до лампочки, А это знал. Но он знал и другое: больше помощи ждать неоткуда.

— Не знаю, получится у меня или нет, — сказал он наконец. — Вряд ли я выдержу столько лет. Я не представляю, как я это выдержу.

— Без проблем, — куратор вновь рассмеялся, все так же невесело. — Просто надо стараться. — Он нажал на кнопку, которая открывала дверь. — Надо очень стараться.

I как в Insects Что мухи для мальчишек [19]

Когда развлекаешься, время летит незаметно. Когда ты молод. Дни буквально летели, когда А и В были вместе. Не было никакой математики, никакого правописания: пятницы были такими же, как и вторники. И хотя разных игр было навалом, команда была лишь одна.

Они встречались на том же перекрестке, где потом расставались вечером, когда надо было домой. Тот, кто приходил первым, ждал второго на выцветшей скамейке, которую поставили «С любовью и в память о Бернарде Деббсе». Однажды А, пока дожидался В, попытался замазать эти слова на медной табличке украденным красным маркером. Но выгравированные буквы впитали в себя больше краски, чем фон, и надпись, наоборот, сделалась еще ярче. Но обычно он дожидался В. Зачем тратить хорошие идеи лишь на себя. Теперь, когда у А появился друг, он обнаружил, что делать всякие штуки гораздо прикольнее вместе. Например, вырезать на скамейке ножом свои инициалы. У В был замечательный ножик «Стенли». Стоили, как он его называл.

Иногда В приносил с собой и другие инструменты, «позаимствованные» из ящика брата. Плоскогубцы, отвертки, клещи, гаечные ключи. В такие дни они бродили по улицам, выискивая, что бы такого сломать и испортить. В другие разы они просто били стекла или воровали всякие мелочи из магазинов. Однажды В притащил моток шерсти, садовый совок и старую штопальную иглу.

— Чтобы ловить угрей, — сказал он А. И не сказал больше ни слова, пока они не добрались до «места» на берегу Бирна.

А никогда раньше не был на Бирне. Он лишь наблюдал, но всегда — издалека, как вода становилась то красной, то белой. Река вытекала из Стоили, окрашенная алюминиевыми и железными солями. В местах, где течение было слабым, вода была почти черной. Например, под мостом незаконченной окружной дороги. Туда-то В и повел А, под мост. Где, как он говорил, живут угри.

Это был Бирн в самом худшем его проявлении: вялый поток мутной воды, загнанный в бетонированный капал. Его крутые наклонные берега заросли сорняками, бетон крошился, грозя обвалиться в любую минуту. Повсюду валялись комья размокшей известки, оставшейся после строительства дороги, которое заглохло лет десять назад. Течение здесь было медленным, так что каменные плиты так и остались валяться вдоль берега, почти не тронутые эрозией. А запрещалось даже близко подходить к реке на этом опасном участке. Что само по себе уже было поводом, чтобы туда пойти. Некоторые мамаши пугали своих детей, говорили им, что под мостом прячется зло. И иногда так и было.