Мальчик и Ангелы

Внимательно прислушавшись, Филин не обнаружил никаких подозрительных шумов с лестницы — хороший знак. Не стоит надеяться что стрелок работает один — скорее всего его напарник или напарники скоро будут здесь, но немного времени есть. Теперь надо узнать видит-ли враг в темноте так-же хорошо как и он. Небольшая часть комнаты освещалась падающим из окна светом уличного фонаря. Позиция луны была как нельзя более удачной — она висела над офисом "Настоящего Мира", серебря стёкла дома, где засел стрелок. Вдоль стены комнаты образовывалась полоса темноты, диван с мальчишкой под ним и стол тоже оставались в темноте. Если у автоматчика есть прибор ночного видения — остаётся только молиться, но вполне возможно что его и нет. Тогда есть неплохой шанс…

— Уилл, — позвал Филин, — Эй малыш, слышишь меня?

— Да, — донеслось из под дивана. Голос мальчика, и так по детски звонкий, от страха звучал ещё выше. Какой умник надумал послать в Домарас ребёнка?

— Слушай меня внимательно. Сейчас ты высунешь руку, возмёшь со стола коробку из под еды, и кинешь её в сторону северной стены, понятно?

— А где север?

Твою мать… Надо учитывать состояние и подготовку своего отряда, солдат.

— Справа от тебя, та что тянется от выхода до окна.

— Хорошо!

— Готов? Пошёл!

Раздалась возня, потом коробочка из тонкого картона стукнулась в стену, и тихо упала на пол. Филин превратился в слух, но кроме гудения уличного фонаря и мотора проехавшей неподалёку машины ничего не услышал. Поцеловав два пальца, он направил их вверх в благодарственном жесте. Он никогда не считал себя особенно религиозным, но пройдя войну сложно не верить во что-нибудь. Слившись с темнотой, Филин мягко прополз к двери. Его тело сейчас напоминало жидкость — оно переливалось из одной формы в другую, заполняя собой пустоту, и продвигаясь дальше. Достигнув своей цели, он бросил взгляд в окно. Гнездо снайпера сейчас было как раз напротив. Гавайца защищала в этот момент только темнота и собственная дерзость. Храбрость города берёт, усмехнулся он, расшнуровывая ботинки. Длинны толстых шнурков должно вполне хватить. Совсем не зря в тюрьмах отбирают эту часть одежды — в руках подготовленного солдата отрезок прочной верёвки является смертельным оружием. Или как сейчас, универсальным инструментом. Крепко примотав пистолет к ножке стола, так чтобы ствол смотрел в окно, Филин привязал другой шнурок к спусковому крючку, и бросил конец под диван.

— Когда я скомандую, дёрнешь за него один раз. Потом у тебя останется шесть выстрелов. Растяни их на две минуты, но чтобы получилось неравномерно. Когда патроны закончатся, отбрось шнурок в сторону, и оставайся под диваном, пока не услышишь меня, Спартера или Рики. Только нас, запомнил?

— Филин, я боюсь… — глухо раздалось снизу.

— Все боятся, это нормально. Штука в том, чтобы не дать этому повлиять на твои поступки. Ещё раз — сиди там, пока кто-нибудь из нас не появится. Остальные — враги. Даже если твоя мать будет тебя звать, не вылезай.

Вернувшись к двери, Филин рывком открыл её, и скомандовав мальчику стрелять, выпрыгнул в коридор. Никого. Сзади раздался выстрел "кольта". В ответ загрохотал автомат, пули с визгом раскрошили стену, защёлкали об пол.

Минута пятьдесят семь, пятьдесят шесть, — мерно начало тикать в голове. В одних носках Филин бесшумно пронёсся по коридору, перепрыгнув через перила преземлился внизу, и затаился в темноте подъезда, не сводя взгляда с окна третьего этажа дома напротив. На втором этаже два раза гавкнул "кольт" — молодец мальчишка, помнит. Жёлтый цветок возник на третьем этаже, и полсекунды спустя гаваец бежал через улицу. Резко сбавив скорость, он тенью прокрался внутрь дома, и начал бесшумно подниматься по лестнице.

Минута тринадцать, двенадцать, одиннадцать — счётчик в голове стучал почти в унисон с сердцем. Окна напротив, значит дверь налево, вторая. На третьем этаже он остановился, и выглянул в коридор. Чисто. Сняв майку, Филин обернул ей плафон фонаря, вывинчивая его из гнезда на стене. Аккуратным движением раздавил пластиковую форму, и развернув ткань осмотрел обломки. Выбрал напоминающий по форме коготь, обмотал половину майкой, тихо приближаясь к двери. Присев, внимательно осмотрел косяк на предмет сюрпризов. В Ираке стрелки часто прятали растяжку при входе в своё гнездо — простой и действенный метод избавится от непрошенных гостей. Отсутствие каких-либо ловушек почти огорчило мощного гавайца, но сейчас он отвечал не только за себя, не время печалиться о дилетантском уровне стрелка.

Дверь отворялась по миллиметру, открывая темноту, которую он предпочитал любому освещению. Сорок, тридцать девять, тридцать восемь. Снова два выстрела его пистолета с другой стороны улицы. Один патрон оставил на последок, правильно. Змеёй просочившись внутрь под грохот автомата, Филин сразу увидел стрелка. Среднего роста мужчина в майке-безрукавке стоял у окна, в руках американский М4. Возле его ног лежала полураскрытая сумка, тусклым лунным светом поблёскивали запасные магазины. Всю ночь стрелять собирается, что-ли?