Мальчик и пёс

Миновав узкий переулок, они направились на юг. У Мигеля была привычка проверять по пути камеры N-системы и измерения скорости. Он не горел желанием попадаться на глаза полиции.

Покинув Сэндай, Мигель вывел машину на шоссе, ведущее в Натори[19]. Ехал, не превышая установленную скорость и периодически посматривая в зеркало заднего вида.

Никто его не преследовал.

Хосе и Рикки наверняка поймали. Если они живы, сейчас из них выбивают все, что им известно. Однако они понятия не имеют, куда направляется Мигель.

— Сочувствую вам, кореша. Извиняйте.

Мигель сунул в рот сигарету, закурил. Опустил стекло, чтобы табачный дым не попадал в багажный отсек. Курение — чисто человеческий порок. И не надо к нему приучать собаку.

— Скучаешь по тому японцу?

Мигель заговорил на своем языке. Тамон смотрел прямо перед собой. Голова собаки постоянно была повернута к югу, даже когда его везли на дело. Он все время стремился на юг.

— На юге твой дом? Значит, тот японец — не твоя семья?

Тамон не ответил.

* * *

«Фольксваген» въехал на стоянку с мини-маркетом, у которого выстроилось несколько фур.

Мигель купил булочки, сок и другую провизию. Не забыл и про собачий корм. Разложил покупки на заднем сиденье и пошел покурить в загончик, где стояли пепельницы. Достал смартфон, набрал номер.

Как только соединение произошло, Мигель заговорил по-английски.

— Такахаси нас кинул. Хосе и Рикки или погасили, или они у них в лапах.

— Вы сколько в Японии срубили?

— Но мы же только долю имели с взятого.

— Думаю, он захотел вашу долю. Говорят, у Такахаси и того, кто под ним ходит, с деньгами проблемы.

Мигель щелкнул языком с досады. Он так и думал. Но такая подляна — это уж чересчур.

— Хочу свалить из Японии. Поможешь?

— Больно хлопотно. Ты соскочи как-нибудь в Корею или Россию. Оттуда помогу доползти до дома.

— Мне бы из Японии сорваться, а там уж я сам как-нибудь.

— Усек. Но тут я тебе не помощник.

— Все ясно. Еще позвоню.

Мигель отключился. Достал новую сигарету, щелкнул зажигалкой. Выдыхая дым, рисовал в голове карту Японии.

И ему вспомнились слова таких же, как он, «специалистов», которым доводилось «гастролировать» в Японии.

Для бегства из Японии больше всего подходит Ниигата[20]. Оттуда можно перебраться в Корею или Россию.

— Ниигата, значит?..

Мигель потушил сигарету и вернулся в машину. Сел сзади и почувствовал, как Тамон тычется в него своим носом через спинку сиденья.

— Есть захотел? — спросил Мигель на своем родном языке.

Тамон принялся буравить его носом. Мигель разорвал упаковку корма, насыпал в пластиковую миску и поставил на пол в багажном отсеке. Тамон набросился на еду, но по-прежнему оставался настороже.

Получилось так, что сейчас он вместе с Мигелем, но они не были в одной стае. Об этом красноречиво говорила спина Тамона, шерсть на которой слегка топорщилась.

— Умный, храбрый пес. Да еще и преданный, — тихо приговаривал Мигель.

Ему во что бы то ни стало хотелось сделать Тамона своим. Хотелось завоевать его любовь.

Тамона надо взять с собой. Все равно, если получится, он покинет Японию не на самолете, а по морю.

— Ниигата, значит?..

Мигель перебрался на водительское место и завел двигатель.

2

Впереди показалась песчаная полоса, и Мигель остановил машину. Берег был завален мусором и обломками, оставшимися после цунами.

После страшного землетрясения прошло уже полгода, однако в Минамисоме[21] восстановительные работы только начались.

Тамон вылез из машины, Мигель пристегнул поводок и неторопливо направился к берегу. Тамон шел рядом шаг в шаг, поводок не натягивал.

— Good boy!

Мигель перешел на английский. Тамон никак не отреагировал.

— Кто там у тебя на юге?

Мигель понимал, что у собаки сколько ни спрашивай — толку все равно не будет, но не мог не спросить.

Вместо ответа Тамон поднял заднюю лапу и полил заросшую травой землю.

— Ну, как знаешь. Все равно скоро ты больше не сможешь меня игнорить.

Вокруг — никаких признаков человеческого присутствия. Видно, цунами еще живо в памяти у местных жителей. У них естественное чувство — быть подальше от воды.

Изрядно пройдя вдоль берега, Мигель увидел впереди знакомое здание. В нем раньше располагалась фирма, занимавшаяся переработкой морепродуктов. Цунами почти смыло здание, остались только бетонные стены и потолок. Фирма обанкротилась, люди сюда больше не приходили.

Мигель в сопровождении Тамона вошел внутрь. Остановился, постоял немного, зажмурившись. Открыл глаза; теперь в полутьме можно было различить то, что здесь осталось.

В глубине здания возвышалось нечто вроде баррикады, состоящей из остатков оборудования и всякого хлама. За баррикадой скрывалась дверь, которая вела в другое помещение. Наверное, рабочие использовали его как раздевалку.

Мигель привязал Тамона к ножке перевернутого стола и принялся разбирать баррикаду. Задача не из легких — ведь сооружали ее они втроем, а демонтировать приходилось одному. Но Мигель не жаловался, работал молча.