Мальчик из Блока 66. Реальная история ребенка, пережившего Аушвиц и Бухенвальд

Мне было шесть или семь лет, когда бабушка умерла. Я хорошо помню, как мы поехали с матерью в деревню провести шиву[16]. Мама пригласила моего дедушку погостить у нас, но он предпочел остаться в деревне со своей младшей дочерью, моей тетей Ирен, потому что на ферме остались животные, о которых нужно было заботиться. Ирен и помогала дедушке вести хозяйство после смерти моей бабушки. Некоторое время спустя дедушка снова женился.

Многое из того, что я пережил тогда еще ребенком как в моем городе, так и в деревне, отпечаталось в моей памяти навсегда.

К сожалению, у меня очень мало фотографий дома моих родителей и моего детства. В те дни семейная фотосъемка не была чем-то обычным и требовала значительных финансовых затрат. Большинство семей не могли позволить себе заказать профессиональное фотографирование.

Но пейзажи и выражения лиц моих родных и близких навсегда запечатлелись в моей памяти.

С тех пор как я совершил алию в Израиль, у меня ни разу не возникло желания вернуться в Берегово, пройтись по улицам моего детства и увидеть дом моих родителей. Причина нежелания в горьких и болезненных воспоминаниях, связанных с возвращением из лагерей, когда я понял, что город, который знал ребенком, исчез и никогда уже не будет прежним, таким, каким я знал его и помнил.

Многие люди, которых я знал в детстве, и многие члены моей семьи не пережили того ада. Подавляющее большинство магазинов, принадлежавших евреям, не открылись вновь, когда война закончилась. Синагоги были заброшены или разрушены, а оживленный город, в котором я рос, оказался погребен под руинами войны.

Единственное место из моего детства, в которое я был бы рад вернуться, это Добрженице – деревня, где я провел так много счастливых дней и которая не вызывает у меня болезненных воспоминаний. Возвращаясь мысленно в раннее детство, я сожалею, что тогда мы не знали, как ценить каждое мгновение, проведенное вместе, – я вдыхаю запахи, представляю виды, пытаюсь ощутить вкусы, которые никогда не вернутся. Если бы только мы прислушались к тем немногим голосам, которые пытались заставить нас увидеть надвигающуюся опасность и предупреждали, призывая бежать…

За несколько лет до войны мой дедушка Кесслер заболел. В те дни не было антибиотиков, и осложнения таких заболеваний, как пневмония, часто приводили к смерти. Дедушка Кесслер скончался дома, и я помню, как нас с Арнольдом отвели в дом тети Малки Лазаровиц, когда проходили похороны. Мы были там с остальными детьми, и мне было очень грустно. Со дня моего рождения бабушка и дедушка присутствовали в моей жизни; фактически мы все жили рядом.

Оглядываясь назад, я понимаю, что дедушка Кесслер избежал огромных страданий и невзгод, умерев тогда, когда он умер.

Берегово становится Берегсасом Жизнь евреев под венгерской оккупацией

В 1939 году, когда мне было восемь лет, вокруг нас закружились ветры… Гитлер, утвердившись у власти в Германии, начал присматриваться к соседним странам.

В марте 1938 года Германия аннексировала Австрию. Следующим шагом Гитлера стало требование о возвращении Судетской области Чехословакии под суверенитет Германии. Он сумел убедить западные страны в том, что не намерен развязывать широкомасштабную войну и хочет лишь вернуть территории, потерянные Германией в результате поражения в войне и населенные этническими немцами.

Истинные намерения Гитлера еще не проявились в полной мере, но уже было ясно, что к власти в Германии пришел сильный и решительный правитель. Важно понимать, что страны Европы еще не оправились от ужасов и страданий Первой мировой войны и были полны решимости сделать все, что в их силах, чтобы предотвратить новую войну.

Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен опасался, что, если Германия не получит суверенитет над Судетской областью, она объявит войну Чехословакии и вся Европа невольно втянется в кровопролитные сражения. Чемберлен знал, чего ждет от него нация: он должен предотвратить любую возможность того, что Британия снова окажется в состоянии войны.

Премьер-министр Франции Эдуард Даладье также полагал, что политика сдерживания и соглашательства умиротворит Гитлера, успокоит его и станет наилучшим ответом на агрессивность нового правительства Германии. Премьер-министры Великобритании и Франции были твердо намерены сделать все, что в их силах, чтобы предотвратить новую вспышку войны, и Гитлер в полной мере воспользовался этими их настроениями.

Подлинные цели Гитлера оставались в то время не до конца ясными. Его заявления о желании мира служили временным прикрытием, маскирующим планы полномасштабной войны с целью установления господства Третьего рейха во всей Европе.

Первый выстрел Второй мировой войны был фактически произведен из дипломатического «оружия». Этим выстрелом стало Мюнхенское соглашение, заключенное в сентябре 1938 года между Гитлером и лидерами Великобритании, Франции и Италии. Это соглашение позволило Германии без каких-либо возражений аннексировать чешские Судеты, где проживало много этнических немцев.