Мальчик из Фракии

Прошагав мимо зеленого от всходов поля, дети вышли к селению. В тепле воздуха стали уловимы животные запахи двора, едкие привычные ароматы. Невысокая бревенчатая ограда отделяла поселение от остального мира. Поблизости в роще паслись молодые свиньи. Похрапывая, они отыскивали розовыми носами желуди. Несколько мальчишек в льняных рубахах и без штанов лениво следили за происходящим, развалившись под дубом. Ветки его укрывали их от солнца. С другой стороны селения тянулись огороды. За ними о чем-то шумно спорили две женщины.

«Сельская идиллия», – вспомнилось Амвросию насмешливое выражение Валента. Римлянин любил посмеяться над простой жизнью общинников-склавин. Но слова его обращались лишь к немногим, наиболее близким людям. Слышал их и мальчик.

Пятнистый пес с влажными глазами выбежал им навстречу.

– Старый знакомый! – закричал Идарий, размахивая руками.

Пес радостно залаял. За дубовым частоколом подали голоса другие собаки. Ветер мягкой волной пробежал по листьям ближайших деревьев. Теплый воздух качнулся. Приятно проплыл по волосам.

– А трудно это читать и говорить на языке римлян? – полюбопытствовал сын кузнеца. – Нравится тебе это дело?

Амвросий почесал за ухом. Изучение букв не казалось ему чем-то интересным, а читать он мог только с большим трудом. Подумав, он сказал:

– Нравится? Нет. Но Валент утверждает, что если я римлянин, то должен знать свой язык. Это всегда пригодится.

– Понятно, – процедил Идарий. – И откуда на свете столько языков!?

– Наверное, все дело в вавилонской башне, – робко сообщил Амвросий. – Не нужно было людям ее строить, тогда и говорили бы все на одном языке.

– Чего? – вытаращил глаза юный склавин.

– Так мне объяснил Валент. Правда, он при этом все время смеялся, а что такое «вавилонская башня» я еще не знаю. Может мне завтра удастся спросить. Хорошо бы с этим разобраться.

– Ты, как только узнаешь, обязательно мне расскажи. Жуть как интересно понять, откуда взялось столько языков и почему все люди не говорят нормально, как мы, склавины.

Юный римлянин пообещал другу так и сделать.

– Сейчас я познакомлю тебя с моим приятелем. Еще зимой хотел, да он к нам не выбирался часто. Идем! – скомандовал Идарий.

Миновав ворота, мальчики подошли к одному из невысоких домов. Собака, виляя хвостом, бежала за ними. Перед грубо сколоченной дверью одной из землянок дети остановились.

– Эй, Деян, выходи! Хватит спать! – закричал Идарий.

– Кто шумит! – басом отозвалось из жилища.

«Как это он разговаривает таким голосом, как взрослый?» – задумался Амвросий.

Под ногами топтались куры. Разыскивали корм. Невдалеке с опаской поглядывая на ребят, расхаживал гордый петух. Пес равнодушно лежал в пыли.

– Свои! Не узнал, что ли?

– Иду, – снова отозвался бас, вслед за которым показался крепкий парнишка лет тринадцати.

Дверь заскрипела закрываясь.

– Опять спишь? – спросил Идарий.

– Сплю, – пробасил паренек.

Он был светловолосым, в льняной рубахе и широких штанах. На ногах у него были плетенные из лозы башмаки – лапти. Лицо мальчика светилось веснушками. Нос выпирал горбинкой, а рот казался до округлости толстогубым как мало у кого из склавин.

– Я Амвросий! Привет тебе, Деян! – гордо приветствовал нового знакомого маленький римлянин, как учил его Валент.

– Это хорошо. Мне Идарий про тебя рассказывал. Говорил: ты римлянин. И тебе привет! Пускай тебя боги защищают.

– Привет! Привет! – передразнил мальчиков сын кузнеца. – Ты пойдешь с нами смотреть пещеру?

– А ты птицу бить будешь, а то я не попаду… Тогда пойду.

– Буду и вас научу! – важно произнес Идарий, хлопнув рукой по висевшему на поясе колчану. – Пошли!

У тропинки ведущей к лесу мальчики повстречали худенькую белокурую девочку, гнавшую стаю гусей. Позади ребят тянулись поля и луга, заросшие высокой травой. Еще дальше за плечами осталась река, дальше которой возвышалось городище Магуры.

– Куда это ты, Деян? – спросила она, низко опустив тонкие бровки на светло-голубые глаза. Сверкнула сердитыми искорками.

– Гони своих гусей, Дельфина. По делу я.

– Нет у тебя дела. Тебе отец приказал мешки чинить, а ты куда?

– По делу, – ответил мальчик, надувая и без того толстые губы. – Не видела ты меня. Ясно!?

– Как не видела? – не обращая внимания на окружающих, возмутилась малышка. Щечки ее зарумянились, а изящные губки сложились бантиком от недовольства.

– Скажи, за лозой ушел. Черемуху хорошую искать буду. Для корзин, а мешки я завтра дочиню.

– Скажу! – неодобрительно произнесла девочка. Мотнула пышными косами и погнала крикливых птиц дальше.

7

Чистый ручей помог детям напиться прохладной воды. Пользуясь остановкой, Идарий объяснил друзьям, как нужно целиться, чтобы попасть, и как чувствовать ветер.

На сырой траве не хотелось сидеть. Ребята стояли, всматриваясь в черную глубину леса. Они не боялись его. Лес был для них родным, близким существом, таившим не только опасности, но и открытия, радости, а с ними опыт настоящих мужчин.

– Сестра она тебе? – полюбопытствовал Амвросий, неловко сбрасывая с рукава зеленого клопа.

– Сестра, – подтвердил Деян. – У меня их три! Две белобрысых, одна русая, как я.