Мальчик из Фракии

— Прекрасно! Мед богов, а не суп, — похвалил кухню худощавый гость, приехавший без доспехов. — Кто приготовил это отличное блюдо?

— Ну, что я вам говорил! Похож он на гота? — весело фыркнул Феодагат. — Хоть переселяй тебя в Дакию, хоть не переселяй — ты все равно остаешься римлянином.[38]

Валент добродушно улыбнулся. Поиграл красивым перстнем на руке.

— Мальчик, это я его научил, — гордо произнес Рыва. — Он ушел с нами из-за реки, еще, когда было тепло. Хороший мальчишка.

Амвр поднял большие глаза из тарелки, где лежал его кусок осетра. Всплески пламени осветили по-детски округлое лицо с прямым нешироким носом.

— Спасибо тебе хозяин и тебе, мальчик. Как твое имя?

— Я… Меня зовут Амвр.

— Странно, — удивился Валент. — Ты римлянин? Откуда ты?

— Из Фракии.

— Да, мы его там захватили как проводника, — уточнил Рыва, — а потом он с нами остался. Все понимает. Был худой и дикий, как волчонок. Мы его так и назвали. Сейчас подобрел, откормил я его немного. Подрос он, крепкий будет парень, смышленый. Года не пройдет, как вымахает!

Валент скрестил руки на груди и снова спросил:

— Диоцез Фракии или провинция Фракия?

— Валент, чего ты пристал к мальчишке, дай ему поесть, — вмешался Феодагат. — Откуда он знает. Сам черт не разберет тебя с твоими диоцезами и префектурами.[39] Он же не консул, тебе. Сказал из Фракии, значит из Фракии.[40]

— Я был пастухом, — робко сказал мальчик. — Помогал пастухам.

— Почему у тебя такое странное имя?

Амвр пожал плечами.

— Ты был рабом?

— Так родился…

— Никто не рождается рабом. Рабами нас делают другие. Это несправедливо чаще всего. Но когда человек сам считает себя рабом, тогда он этого и заслуживает. Только ни когда иначе!

— Я больше никогда не буду… Я хочу быть охотником, воином.

— И не хочешь обратно в империю?

Ребенок замотал головой.

— Я тоже, — улыбнулся Валент, показав крепкие зубы. — Но знаешь, твое имя… Оно не подходит для свободного, тем более римлянина. Оно… Это ведь больше кличка?

— Что? — удивился мальчик.

— Возможно, стоит его изменить. Хочешь, помогу тебе? Я ведь единственный твой соотечественник здесь.

Мальчик пожал плечами, по-прежнему глядя в глаза собеседнику.

— У тебя прямой взгляд, — заметил Валент, покусывая палец. — Ты не мог оставаться рабом всю жизнь. Бегство, это иногда путь к свободе. В нем нет ничего зазорного. Мы бежим, чтобы жить. Я тоже беглец.

— Ты?

— Да, — усмехнулся Валент. — Тебя стоило бы называть Амвросием Это старинное имя и оно подойдет. Согласен?

— Звучит красиво.

— Ну, так и бери его себе! У римлян есть древний обычай. Когда раба освобождают, ему дает имя хозяин. Свое имя чаще всего. Ты сбежал. Сам себя освободил, а значит сам себе хозяин. Выбрать новое имя — твое право. Меня можешь взять в крестные.

Мальчик улыбнулся, а глаза его засветились.

— Поешь еще, а то остынет, — сказал он серьезно.

— Теперь, когда мы закусили и согрелись, я хотел бы кое-что сказать, — обратился ко всем седобородый гот. — Готовы ли вы сменить шутки на серьезный разговор?

— Почему нет, Эрманрих?

— Хорошо. Тогда самое время. Что мы видели на том берегу, Рыва уже знает. Завтра он поведет воинов к городу князя. Нас четыре рода. Мы получили обещанную землю и даже больше. Дома построены. Наши старики, жены и дети в тепле. Они сыты. Бог сохранял нас в пути. Мы почти не потеряли скота и сумели даже кое-что заготовить в новых местах. Весной мы отправимся в поход и нужно знать, сколько воинов мы сумеем снарядить.

— Кто-то должен остаться и охранять поселения. Может быть даже треть мужчин.

— В этом нет нужды, — сказал Рыва. — В наших землях для защиты наверняка останется Всегорд. Даврит хочет иметь рядом с собой как можно больше всадников-готов. Мы соберем много пехоты, но кроме дружины у князя нет конницы.

— Даврит обещал мне начало над всеми готами, — сказал Феодагат. — Все знают меня. Я убедил многих оставить службу императору. Никто не был обманут.

— Мы доверяем тебе и знаем тебя, — твердо произнес Эрманрих. — Ты всегда все делал правильно. При разделе добычи ты справедлив, в бою храбр.

— Князь сдержит обещание, — решительно сказал Рыва. — В будущую весну он даст под твое начало, Феодагат, восемь сотен готов. Две из них конных. Сколько поведешь в поход ты?

— Еще четыреста всадников с луками и дротиками, а также двести молодых пехотинцев. Но у нас немного кормов для лошадей. Об этом должны позаботиться вы.

— Так и будет. Сварог свидетель моим словам.

— Много ли нас пойдет за Дунай? — спросил широкоскулый гот.

— Все племена, с дружинами вождей во главе. Даврит поведет основные силы. Он хочет собрать под своей рукой двадцать тысяч воинов. Общее же число всех, кто пересечет великую реку невозможно определить. Ничто не сможет остановить нас.