Мальчик из Фракии

Прошагав мимо зеленого от всходов поля, дети вышли к селению. В тепле воздуха стали уловимы животные запахи двора, едкие привычные ароматы. Невысокая бревенчатая ограда отделяла поселение от остального мира. Поблизости в роще паслись молодые свиньи. Похрапывая, они отыскивали розовыми носами желуди. Несколько мальчишек в льняных рубахах и без штанов лениво следили за происходящим, развалившись под дубом. Ветки его укрывали их от солнца. С другой стороны селения тянулись огороды. За ними о чем-то шумно спорили две женщины.

«Сельская идиллия», — вспомнилось Амвросию насмешливое выражение Валента. Римлянин любил посмеяться над простой жизнью общинников-склавин. Но слова его обращались лишь к немногим, наиболее близким людям. Слышал их и мальчик.

Пятнистый пес с влажными глазами выбежал им навстречу.

— Старый знакомый! — закричал Идарий, размахивая руками.

Пес радостно залаял. За дубовым частоколом подали голоса другие собаки. Ветер мягкой волной пробежал по листьям ближайших деревьев. Теплый воздух качнулся. Приятно проплыл по волосам.

— А трудно это читать и говорить на языке римлян? — полюбопытствовал сын кузнеца. — Нравится тебе это дело?

Амвросий почесал за ухом. Изучение букв не казалось ему чем-то интересным, а читать он мог только с большим трудом. Подумав, он сказал:

— Нравится? Нет. Но Валент утверждает, что если я римлянин, то должен знать свой язык. Это всегда пригодится.

— Понятно, — процедил Идарий. — И откуда на свете столько языков!?

— Наверное, все дело в вавилонской башне, — робко сообщил Амвросий. — Не нужно было людям ее строить, тогда и говорили бы все на одном языке.

— Чего? — вытаращил глаза юный склавин.

— Так мне объяснил Валент. Правда, он при этом все время смеялся, а что такое «вавилонская башня» я еще не знаю. Может мне завтра удастся спросить. Хорошо бы с этим разобраться.

— Ты, как только узнаешь, обязательно мне расскажи. Жуть как интересно понять, откуда взялось столько языков и почему все люди не говорят нормально, как мы, склавины.

Юный римлянин пообещал другу так и сделать.

— Сейчас я познакомлю тебя с моим приятелем. Еще зимой хотел, да он к нам не выбирался часто. Идем! — скомандовал Идарий.

Миновав ворота, мальчики подошли к одному из невысоких домов. Собака, виляя хвостом, бежала за ними. Перед грубо сколоченной дверью одной из землянок дети остановились.

— Эй, Деян, выходи! Хватит спать! — закричал Идарий.

— Кто шумит! — басом отозвалось из жилища.

«Как это он разговаривает таким голосом, как взрослый?» — задумался Амвросий.

Под ногами топтались куры. Разыскивали корм. Невдалеке с опаской поглядывая на ребят, расхаживал гордый петух. Пес равнодушно лежал в пыли.

— Свои! Не узнал, что ли?

— Иду, — снова отозвался бас, вслед за которым показался крепкий парнишка лет тринадцати.

Дверь заскрипела закрываясь.

— Опять спишь? — спросил Идарий.

— Сплю, — пробасил паренек.

Он был светловолосым, в льняной рубахе и широких штанах. На ногах у него были плетенные из лозы башмаки — лапти. Лицо мальчика светилось веснушками. Нос выпирал горбинкой, а рот казался до округлости толстогубым как мало у кого из склавин.

— Я Амвросий! Привет тебе, Деян! — гордо приветствовал нового знакомого маленький римлянин, как учил его Валент.

— Это хорошо. Мне Идарий про тебя рассказывал. Говорил: ты римлянин. И тебе привет! Пускай тебя боги защищают.

— Привет! Привет! — передразнил мальчиков сын кузнеца. — Ты пойдешь с нами смотреть пещеру?

— А ты птицу бить будешь, а то я не попаду… Тогда пойду.

— Буду и вас научу! — важно произнес Идарий, хлопнув рукой по висевшему на поясе колчану. — Пошли!

У тропинки ведущей к лесу мальчики повстречали худенькую белокурую девочку, гнавшую стаю гусей. Позади ребят тянулись поля и луга, заросшие высокой травой. Еще дальше за плечами осталась река, дальше которой возвышалось городище Магуры.

— Куда это ты, Деян? — спросила она, низко опустив тонкие бровки на светло-голубые глаза. Сверкнула сердитыми искорками.

— Гони своих гусей, Дельфина. По делу я.

— Нет у тебя дела. Тебе отец приказал мешки чинить, а ты куда?

— По делу, — ответил мальчик, надувая и без того толстые губы. — Не видела ты меня. Ясно!?

— Как не видела? — не обращая внимания на окружающих, возмутилась малышка. Щечки ее зарумянились, а изящные губки сложились бантиком от недовольства.

— Скажи, за лозой ушел. Черемуху хорошую искать буду. Для корзин, а мешки я завтра дочиню.

— Скажу! — неодобрительно произнесла девочка. Мотнула пышными косами и погнала крикливых птиц дальше.

7

Чистый ручей помог детям напиться прохладной воды. Пользуясь остановкой, Идарий объяснил друзьям, как нужно целиться, чтобы попасть, и как чувствовать ветер.

На сырой траве не хотелось сидеть. Ребята стояли, всматриваясь в черную глубину леса. Они не боялись его. Лес был для них родным, близким существом, таившим не только опасности, но и открытия, радости, а с ними опыт настоящих мужчин.

— Сестра она тебе? — полюбопытствовал Амвросий, неловко сбрасывая с рукава зеленого клопа.

— Сестра, — подтвердил Деян. — У меня их три! Две белобрысых, одна русая, как я.