Читаем Мальчик из Холмогор полностью

Тут Миша засмеялся своим мыслям, потому что очень хорошо знал, что место только теперь стало пустое, а раньше, когда дедушка Василий Дорофеевич Ломоносов был жив, здесь был огород и дедушка сам выкопал этот пруд, и тогда пруд был проточный, а теперь зарос. С той горки стекал сюда ручей, а по эту сторону вода сливалась вниз. Дедушка сажал в этот пруд рыбу и, чтобы она не ушла, загородил вход решёткой.

«Это решётка там, в глубине. Солнышко в воде блещет, подводные травы над решёткой качаются», — подумал мальчик.

Он вздохнул, лёг на спину и стал смотреть на колыхающиеся над ним травы.

«Если б я был Садко, я не стал бы просить золота и серебра. На что они? Вот у нас бокальчик серебряный в шкафу, из него и не пьёт никто. — Он стал вспоминать, что ещё есть у них золотое и серебряное, и ничего не вспомнил. — Нет, если б я был Садко, я бы попросил, чтобы он меня по дну морскому поводил. Я бы там всё как следует рассмотрел. И какие там травы растут на самом дне, и куда солнце уходит, когда оно вечером опускается в воду, и какие ледяные горы споднизу — гладкие или шершавые. Рыбы наловил бы полную пазуху и кита посмотрел бы, какой он чудо-юдо рыба-кит...»

— А я кита видел, — раздался вдруг совсем рядом чей-то хрипловатый голос.

Миша поднялся и прислушался — говорили за забором. Миша хотел было влезть на забор, но брёвна были трухлявые — того и гляди, вместе с бревном скувырнёшься рассказчику на голову.

— Я кита видел, — повторил голос.

Миша подвинулся к забору. Сквозь вывалившийся из доски сучок он увидел, что у самого огорода в холодке присели три мальчика — давнишний Мишин приятель, десятилетний Андрейка Шубный, и два постарше, незнакомые, крепкие, плечистые парнишки.

Тут Миша не выдержал и перемахнул через забор. На ребят посыпались щепки и мусор. Они возмущённо подняли головы, но Андрейка узнал Мишу и, молча улыбнувшись, потянул его за руку и усадил рядом с собой. Незнакомый мальчик, презрительно усмехнувшись, продолжал свой рассказ.

Глава пятая

— Я его издалека увидел. Сперва подумал, будто качается на волнах тёмный остров и из чёрной скалы бьёт кверху вода. Струя высоко взвивается и падает вниз, рассыпается брызгами. А это не остров, а рыба — кит. Огромный — страх! Вот не соврать, на спине целую деревню можно выстроить и ещё останется место для выгона — коров пасти. А пасть у него будто ворота тесовые: такой вышины, такой ширины — целый корабль, распустив паруса, может заплыть...

— А ты не врёшь? — спросил второй паренёк и рассмеялся.

— Может, и прибавил маленько — ведь я его не мерил. На него издалека смотреть и то страшно. И подумать, такая громадина, а тоже играет, резвится. Хвостом по воде бьёт, из ноздрей воду кверху мечет...

— Эка невидаль! — небрежно прервал второй. — Кита издалека видел! Мы этих китов промышляли.

— Уж ты промышлял! Тебя там не хватало! — обиженно возразил первый.

— Раз в лодку взяли, значит не хватало. Я могу рассказать, если желаете слушать. А врать не стану.

— Расскажи! — попросил Андрейка.

— Расскажи! — повторил за ним Миша.

— Выехали мы на охоту в четырёх лодках. Как подплыли, стал гарпунщик кидать в кита гарпуном... Ты, Андрейка, видал гарпун?

— Каждый день вижу! — гордо ответил Андрейка. — У нас дедушка Фома Иванович раньше был гарпунщиком. У нас на стенке его гарпун висит. Такая палка крепкая, на одном конце у неё крючок острый, железный, а к другому концу привязан длинный канат...

— Метнули гарпунщики гарпуны, впились крючки в кита, и как начнёт кит метаться, в воду нырять, а наша лодчонка мечется за ним на этом канате. Такое кит волненье поднял, прямо бурю! Бьёт хвостом, рвётся, хочет уплыть. Одну лодку у нас волной захлестнуло, перевернуло кверху дном. Люди выбрались, на перевёрнутой лодке сидят, будто зайцы на бревне в половодье. А мы им даже помочь не можем, потому что кит, как угорелый, нас самих по морю мотает. Только кричим им: «Держитесь, братцы!» Потом уж, когда кита убили, сняли их, лодку помогли обратно повернуть. Только вёсла пропали.

— А я... — начал Андрейка.

Но первый парень перебил:

— Китов я, конечно, не промышлял, а в настоящую бурю попал. Не в такую, что кит хвостом поднял, а в самую настоящую. Вот страх-то был! Унесло нас в открытое море. Волны высокие, выше гор...

— Опять врёшь! — перебил китолов.

— Не вру — это я всё сам видел, вовек не забуду! Вынесет нас на верх волны, а потом вниз обрушит. Отец меня ремнями к скамье привязал, чтобы за борт не смыло. После буря улеглась, а нигде берега не видать — унесло нас. Мы в бочке с пресной водой замесили ржаную муку, стали есть. Целую неделю этим тестом кормились. Оно прокисло, запах такой нехороший, а мы его едим. Но уж когда добрались до становища, тут уж мы хлебушка поели!

— А я... — начал Андрейка.

— А мы другой раз... — перебил китолов.

— Да не мешай ты ему рассказать, ему тоже рассказать хочется! — крикнул первый парнишка. — Рассказывай, Андрейка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Единственная
Единственная

«Единственная» — одна из лучших повестей словацкой писательницы К. Ярунковой. Писательница раскрывает сложный внутренний мир девочки-подростка Ольги, которая остро чувствует все радостные и темные стороны жизни. Переход от беззаботного детства связан с острыми переживаниями. Самое светлое для Ольги — это добрые чувства человека. Она страдает, что маленькие дети соседки растут без ласки и внимания. Ольга вопреки запрету родителей навещает их, рассказывает им сказки, ведет гулять в зимний парк. Она выступает в роли доброго волшебника, стремясь восстановить справедливость в мире детства. Она, подобно герою Сэлинджера, видит самое светлое, самое чистое в маленьком ребенке, ради счастья которого готова пожертвовать своим собственным благополучием.Рисунки и текст стихов придуманы героиней повести Олей Поломцевой, которой в этой книге пришел на помощь художник КОНСТАНТИН ЗАГОРСКИЙ.

Клара Ярункова , Константин Еланцев , Стефани Марсо , Тина Ким , Шерон Тихтнер , Юрий Трифонов

Фантастика / Детективы / Проза для детей / Проза / Фантастика: прочее / Детская проза / Книги Для Детей