Мальчик из леса

Хестер заканчивала встречу с Саймоном Грином, богатым финансовым консультантом, попавшим на вирусное видео: то самое, где он в Центральном парке наносит удар парню, похожему на бродягу. Грин ей нравился. Она чувствовала, что дело шито белыми нитками. Более того, ей позвонили из прокуратуры Манхэттена и дали понять, что не станут выдвигать обвинение против Грина — отчасти по той причине, что предполагаемая жертва как сквозь землю провалилась.

Хестер проводила Грина к двери кабинета.

Саймон Грин поблагодарил ее. Хестер чмокнула его в щеку и в этот момент заметила, кто сидит у нее в приемной. Подбежала к своей исполнительной помощнице Саре Маклин и спросила:

— Что здесь делает Делия Мейнард?

— Записалась на пятнадцать минут. Сказала, это важно.

— О таком нужно мне сообщать.

— Я сообщила.

— Когда?

— Вы проверяли эсэмэски?

— Одних эсэмэсок мало. Нужно было голосом сказать.

— Хестер, мы это уже проходили, и не раз. Вы велели не соваться на встречи и сообщать о клиентах через эсэмэски.

— Что, правда?

— Правда. У вас пятнадцать минут до следующей записи. Кстати, Делия Мейнард — тоже клиент, она оплатит эти пятнадцать минут. Так что, сказать ей, чтобы шла домой, или…

— Хватит уже. Ты еще большая зануда, чем я. Пусть войдет.

Хестер не видела Делию Мейнард уже три недели — с того жуткого дня в Мейнард-Мэнор. Они расстались незадолго до того, как Уайлд нашел палец. Сара проводила Делию в кабинет и закрыла дверь. Долгое мгновение обе женщины стояли и смотрели друг на друга.

— Как ваш сын? — спросила Хестер.

— Лучше, — ответила Делия. — Палец удалось пришить.

— О. Хорошо.

— Со здоровьем у него все в порядке.

— А с психикой?

— Ему снятся кошмары. Похоже, похитители — кем бы они ни были — хорошо с ним обращались, но…

— Понимаю. Полицию решили не подключать?

— Да.

— И никто не спрашивал, как ваш сын потерял палец?

— Врач, конечно, спросила. Мы сказали, что на рыбалке произошел несчастный случай. По-моему, она не поверила. Тем более сперва в больницу привезли палец, а через несколько часов доставили Краха. Но тут уж ничего не докажешь.

— То есть о похищении никто не знает?

— Никто.

Делия понятия не имела, что ее сына похитили Гэвин Чеймберс и Саул Штраус. Хестер, конечно, об этом знала. Три недели назад Уайлд все рассказал ей — и только ей. Хестер не понравилось, как он повел себя в самом конце. Работать нужно в пределах системы. Пусть у нее есть изъяны, но нельзя отрезать пальцы детям, чтобы спасти ошибочно осужденного человека или даже — ох, пафосу-то, пафосу! — целый мир.

Последние три недели она не виделась с Уайлдом.

— Итак, зачем вы пришли, Делия?

— Чтобы попрощаться.

— Хм?

— Мы с семьей на какое-то время уезжаем за границу.

— Понятно.

— Вы не представляете, каково нам приходится с тех пор, как опубликовали эту запись.

— Пожалуй, представляю.

— Сторонники Расти постоянно грозятся нас убить. Считают, что Дэш подстроил все так, чтобы уничтожить их героя.

— Фейковые новости, — сказала Хестер.

— Да. Как наш адвокат, вы в курсе, что Дэш не может ничего комментировать. И подтвердить подлинность записи тоже не в силах.

— Да, это так. — Хестер громко сглотнула. — Это будет самооговор.

Той ночью, когда Дэш Мейнард помог перевезти тело, он совершил преступление. Хестер хотела заняться делом Реймонда Старка, но у нее, к сожалению, не было такой возможности — из-за конфликта интересов, ведь она была адвокатом Мейнардов. У нее были связаны руки. Ей страшно хотелось, чтобы Дэш сделал заявление, но Хестер как его адвокат вынуждена была отговорить его от этого шага.

Да, у системы есть изъяны, но она остается системой.

Хестер не думала, что Дэш решился бы выступить перед публикой. А даже если бы решился — какой в этом толк? Вот что хуже всего. Поначалу все считали, что публикация этой записи уничтожит Расти Эггерса раз и навсегда.

Поначалу.

Но драконы не умирают, верно? Как бы ты ни старался их убить, они лишь становятся сильнее. Итак: запись фальшивая. Если не фальшивая, то смонтированная. Если не смонтированная, то дело было тридцать лет назад, кому какая разница? Если разница есть, то на записи Расти Эггерс сказал, что убил человека, защищая свою жизнь, а это не преступление. Если это преступление, оно было совершено тридцать лет назад, в студенчестве, когда Расти Эггерс был молод — и, вообще-то, его попытались убить, у него не было выбора, кроме как защищаться. А если позже убийство повесили на невиновного чернокожего мужчину, виновата полиция, а не Расти Эггерс. Виноват Киндлер, продажный коп. Виновата расистская система. Даже если забыть про расизм, за Реймондом Старком уже в семнадцать лет числилось несколько приводов, и он рано или поздно оказался бы в тюрьме — не по этому обвинению, так по другому. Кто знает — может быть, в ту ночь Старк совершил другое преступление? Или даже участвовал в убийстве Кристофера Энсона? Если речь о самообороне, может, Реймонд Старк помогал Энсону во время нападения на Расти Эггерса. Может, Старк и Энсон попытались ограбить Расти Эггерса и Старк сбежал с ножом. Может, вот почему нож нашли не где-то, а у него.

Ну и так далее.