Мальчик из леса

— Да ну? — сказала Хестер. И повторила: — Да ну? Правда?

Уайлд не ответил.

— Ничего, если я полюбопытствую?

— Полагаю, это риторический вопрос.

— Мы с тобой шесть лет толком не общались.

— Простите. Виноват, — сказал он.

— Я тоже. Надеюсь, это не из-за Дэвида. — Дэвид. От звука этого имени застыли даже деревья. — Я тебя не виню. Никогда не винила. Ты же это понимаешь, правда?

— Вы об этом хотели полюбопытствовать? — ответил Уайлд вопросом на вопрос.

— Нет, — сказала Хестер. — Не буду утверждать, что ты мне как сын, потому что это преувеличение. У меня трое сыновей. И только они мне как сыновья. Но я была рядом с самого начала — с того момента, когда ты вышел из леса. Мы все были рядом. Я. Айра. И конечно, Дэвид.

— Вы были очень добры ко мне, — сказал Уайлд.

— Я завела этот разговор по иной причине, так что скажу напрямую. В последнее время очень популярны онлайн-анализы ДНК. Несколько лет назад я сама сделала такой анализ.

— Сюрпризы были?

— Ни одного. Я такая скучная.

— Но хотите узнать, не сдавал ли я образец своей ДНК? — спросил он.

— Прошло шесть лет, — сказала она. — Поэтому да, я хочу об этом знать.

— Сдавал. Кстати говоря, совсем недавно.

— Сюрпризы были?

— Ни одного. Я тоже скучный.

— Серьезно?

— Ни родителей, ни братьев или сестер. Ближайший родственник — троюродный кузен.

— Хоть что-то для начала, — заметила Хестер.

— Нет, Хестер. — Уайлд помотал головой. — Вовсе нет. Если человек ищет пропавшего ребенка — сына, брата, кого угодно, — он будет на этом сайте ДНК. А меня никто не ищет. Следовательно, никому до меня нет дела. Я вовсе не давлю на жалость, но маленького ребенка бросили в лесу, и он несколько лет прожил там один…

— Ты этого не знаешь, — перебила его Хестер.

Уайлд повернулся к ней, но она на него не взглянула.

— Чего я не знаю? — спросил он.

— Сколько ты прожил в лесу.

— Нет, не знаю точно.

— Может, несколько дней.

— О чем вы? — непонимающе спросил Уайлд. — Мы с вашим сыном годами играли вместе.

— Годами. — Хестер хмыкнула. — Я тебя умоляю.

— Что?

— Вы были маленькие дети. Думаешь, смогли бы хранить такой секрет несколько лет?

— Ну да, мы его хранили.

— Тебе кажется, что вы его хранили. Ты же знаешь, как медленно идет время, когда ты маленький. Несколько дней. Может, месяцев. Но никак не лет.

— Хестер, у меня же есть воспоминания.

— В этом я не сомневаюсь. Но ты никогда не думал, что помнишь лишь несколько дней? Ты всегда говорил, что у тебя нет воспоминаний о прежней жизни. До того момента, как ты оказался в лесу. Может быть — просто выслушай меня, ладно? — может быть, ты получил такую душевную травму, что полностью отключился от прошлого. И поскольку ты не помнишь, что было до этой травмы, твои воспоминания о жизни в лесу гиперболизированы. Несколько дней превратились в несколько лет.

Быть такого не может. Уайлд в этом не сомневался.

— Меня видели туристы. Несколько месяцев, даже несколько лет подряд.

— Они говорили, что видели маленького мальчика. Может, тебя. А может, кого-то еще.

Но Уайлд не мог в это поверить. Он помнил, как забирался в чужие дома. Во множество домов. Помнил, как проходил пешком по несколько миль кряду. Помнил красные перила. Помнил крики.

— Это не имеет значения, — сказал он. — Даже если вы правы, никто не ищет пропавшего мальчика. И никогда не искал.

— Потому-то тебе и надо узнать правду. Чтобы стать самим собой.

Уайлд поморщился:

— Вы что, и правда только что сказали «стать самим собой»?

— Признаю, красноречие меня подвело. Но ты понял, о чем я. Не секрет, что у тебя проблемы с доверием, Уайлд. Ты не умеешь общаться. Не нужно быть гением, чтобы понять: причина в том, что тебя бросили. Поэтому, если ты выяснишь, почему все случилось так, как случилось… Что произошло на самом деле…

— Что, стану самим собой? Стану нормальным?

— Ты понял, о чем я.

— Ничего не изменится.

— Возможно, — сказала Хестер. — Но есть и еще одна причина.

— И какая же?

— Мне чертовски любопытно. — Хестер всплеснула руками. — А тебе? Разве нет?

Уайлд взглянул на часы:

— Пятнадцать минут до назначенного срока. Пойдемте в дом.

Глава тридцатая

Мейнарды сидели все в тех же креслах бордового цвета с боковинами для защиты от сквозняков. Неудивительно, что у обоих был крайне напряженный вид: лица осунулись, кожа побледнела, глаза налились кровью. Удивительно, что оба были облачены в элегантные наряды от-кутюр. На Дэше были желто-коричневые слаксы с такими стрелками, что ими можно было нарезать мясные деликатесы.

— Расскажите, пожалуйста, что вам удалось узнать, — сказал он Уайлду.

Уайлд рассказывал, не упуская ни единой подробности. Дэш и Делия слушали, застыв в креслах, — так, словно старались не шевелиться и не выказывать никаких эмоций. Или — что более вероятно — изо всех сил держали себя в руках, понимая, что, если дать слабину, они сорвутся в истерику и выдадут свои секреты. И тогда все, конец. Когда Уайлд договорил, Дэш и Делия посмотрели друг на друга. Делия кивнула.