Мальчик из спичечной коробки

Господин директор Грозоветтер сдержал слово. Когда знаменитые скороходы на роликах "2 Вихря 2" под громкие аплодисменты публики покинули манеж, он натянул белые лайковые перчатки и сделал знак дирижёру. Оркестр сыграл туш. Директор медленно и важно подошёл к микрофону. В цирке стало тихо. - Глубокоуважаемые зрители! - начал господин Грозоветтер. - Как вы знаете, по программе сейчас должен выступить профессор Йокус фон Покус. Он, если позволительно так выразиться, величайший из современных магов. Но хвалить его - значит ломиться в открытую дверь. А на это занятие нет времени ни у одного директора цирка. - Очень жаль! - крикнул какой-то озорник из верхнего ряда. Но на него зашикали, и в зале опять наступила тишина. Лишь где-то вдали, в конюшне, ржала лошадь. Вероятно, то был Нерон, которому Галопинский, рассёдлывая, давал взбучку. - Вследствие таинственного недоразумения, - продолжал директор, - вместо хлыста маэстро Галопинский выхватил волшебную палочку. При этом он имел возможность убедиться, что верховая езда и магия так же мало подходят друг другу, как... маринованная селёдка и шоколад или, скажем, Кельнский собор и Центральный вокзал. В публике засмеялись. - Результат, - разъяснял директор, - вдвойне огорчителен. Дело в том, что наш главный маг теперь решительно отказывается прикасаться к волшебной палочке. Я валялся перед ним на коленях, обещал подарить мой альбом марок. Увы, всё тщетно. Он не хочет. Публика заволновалась. Послышались свист и возгласы: "Долой!" - Деньги назад! - крикнул кто-то. Директор поднял руку. - Дорогие друзья! Магии сегодня не будет, но он выступит! Раздались аплодисменты. - Сейчас вы увидите нечто невиданное. Даже я, директор цирка, не знаю этого номера. Словом, вам, и мне, и нам всем предстоит увидеть номер мирового класса. Аплодисменты стали громче. - Мне известно только название номера. Директор Грозоветтер высоко взметнул руки в белых лайковых перчатках и крикнул во всю мощь своего голоса: - Итак, Большой вор и Маленький Человек! Потом он отвесил элегантный поклон публике и удалился. Оркестр снова исполнил туш. Все замерли в ожидании. - Пора выходить, - сказал профессор. - Ага, - шепнул Максик в нагрудном кармане. - Ни пуха ни пера, дорогой Йокус! Профессор три раза плюнул через левое плечо и произнёс: - Той! Той! Той! И трижды чёрный кот! Он медленно вышел на манеж. Дойдя до середины, он остановился, отвесил поклон публике и сказал, улыбаясь: - Магия на сегодня отменяется, господа. Сегодня я буду воровать. Держите покрепче карманы! Берегитесь меня и моего юного помощника! - Где он, ваш помощник? - крикнул толстый господин из второго ряда. - Он здесь, - ответил профессор. - Не вижу! - крикнул толстяк. - А вы подойдите поближе, - приветливо пригласил его Йокус. - Может быть, тогда разглядите. Толстый мужчина кряхтя поднялся с места и, тяжело ступая, вышел на манеж. Он протянул профессору руку и представился: - Моя фамилия Тонки. Публика оживилась. Толстый господин Тонки внимательно огляделся кругом. - Я всё ещё его не вижу. Профессор вплотную подошёл к толстяку, долго смотрел ему в зрачки, наконец похлопал его по плечу и заметил: - Дело, по-видимому, не в зрении, господин Тонки. Глаза у вас в порядке. Но тем не менее мой помощник здесь. Даю вам честное благородное слово. Какой-то господин из первого ряда крикнул: - Это совершенно исключено. Держу с вами пари на двадцать марок, что вы один. - Всего на двадцать марок? - На пятьдесят! - Идёт! - весело согласился Йокус. - И вы тоже подойдите поближе. Места хватит всем. Только деньги не забудьте! Он взял под руку господина Тонки и, улыбаясь, стал поджидать господина из первого ряда, который поспорил с ним на пятьдесят марок. Господин Тонки тоже улыбался, сам не зная чему. Господин из первого ряда подошёл к ним и представился. - Доктор Горнбостель, - произнёс он важно. - Деньги при мне. Они пожали друг другу руки. - Ну, как дела? - спросил профессор. - Где же мой помощник? - Да вздор, - заявил доктор Горнбостель. - Его здесь нет. В конце концов, я не слепой. Готов удвоить ставку. Сто марок? Профессор кивнул. - Сто марок. Как пожелаете. - Он похлопал его по груди. - Бумажник толстый. Я это чувствую сквозь пиджак. Потом он двумя пальцами пощупал материю, отстегнул среднюю пуговицу пиджака и сказал: - Превосходный материал, господин доктор, немнущийся, чистая шерсть, ни грамма бумаги. И великолепно на вас сидит. Наверное, дорогой портной? - Даже очень, - гордо подтвердил доктор Горнбостель и повернулся вокруг собственной оси. - Изумительно! - ещё раз похвалил Йокус. - Простите, я только сниму ниточку. Он снял нитку и тщательно пригладил пиджак. Тут толстый господин Тонки нетерпеливо кашлянул и заметил раздражённо: - Всё это чудесно, профессор. Чистая шерсть, дорогой портной и так далее. Но когда же вы начнёте меня грабить? - Ровно через две минуты, господин Тонки. И ни секундой позже. Пожалуйста, засеките время на ваших часах. Толстый господин Тонки привычным жестом поднёс руки к глазам и скорчил удивлённую гримасу. - Часов нет, - сообщил он. Йокус стал помогать ему в поисках. Но часов не оказалось ни в карманах, ни на другой руке. Не было их и на полу. - Очень, очень странно, - задумчиво произнёс профессор. - Мы вдвоём собирались приступить к работе только через две минуты, а часов уже нет. Йокус пристально посмотрел на другого господина. - Господин доктор Горнбостель, - сказал он подозрительно, - я ничего не хочу сказать, но не взяли ли вы по ошибке часы господина Тонки? - Что за чушь! - возмутился доктор Горнбостель. - Я не краду ни по ошибке, ни в шутку! Адвокат с именем не может себе этого позволить. Зрители засмеялись. Но Йокус оставался серьёзным. - Можно мне посмотреть? - спросил он. - Пожалуйста! - буркнул адвокат доктор Горнбостель и поднял вверх обе руки. Он походил на человека, которого грабят гангстеры. Йокус быстро обшарил его карманы. Вдруг он что-то вынул: в руке его были часы. - Вот они! - воскликнул толстый господин Тонки и подпрыгнул за часами, как мопс за колбасой. Потом он надел их на руку и, кинув косой взгляд на Горнбостеля, сказал: - Послушайте-ка, доктор... Это уж слишком! - Клянусь честью, я тут ни при чём! Я их не брал! - обиженно оправдывался адвокат. - У меня есть свои. Он протянул руку, оголив запястье. Но тут лицо его вытянулось. - Часов нет! - крикнул он. Публика смеялась и громко аплодировала. - Золотые часы! На восьми рубиновых камнях! Настоящие швейцарские! Йокус, смеясь, погрозил пальцем господину Тонки и обыскал его карманы. Вскоре он извлёк из его правого внутреннего кармана золотые часы. - Вот они! - закричал Горнбостель. - Вот они! Йокус помог ему надеть на руку золотые часы на восьми рубиновых камнях. Потом он подмигнул публике: - Нечего сказать: достойных джентльменов я себе подобрал! - И, обращаясь непосредственно к обоим достойным джентльменам, прибавил: - Не сердитесь больше друг на друга! Помиритесь, пожалуйста. Протяните друг другу руки. Вот так. Большое спасибо... - Он взглянул на часы. - Ровно через минуту я приступаю со своим помощником к работе. Мы вас так обчистим, что только держитесь! Но потом, возможно, мы вернём вам часть вашего имущества. Вы же знаете поговорку: "Чужое добро впрок не идёт!" - Вы с вашим помощником, которого нет в природе! - крикнул доктор Горнбостель. - Кстати, мне очень пригодятся ваши сто марок! - Только терпение! Всему свой черёд, господин доктор! - ответил Йокус. Через минуту мы начнём! Итак, взгляните на часы. На моих - семь минут десятого. Сравните с вашими! Горнбостель и толстый господин Тонки одновременно взглянули на часы и ахнули: - Часов нет! Действительно, часы исчезли. У обоих! Зрители ликовали. Но вот Йокус поднял вверх руку, призывая публику к спокойствию. И в этот самый момент раздался крик маленькой девочки: - Мама, гляди! У фокусника на руке трое часов! Взгляды двух тысяч людей устремились на профессора. Он сам тоже уставился на запястье своей левой руки, притворяясь удивлённым: трое часов блестели на его руке! Люди смеялись и кричали, хлопали в ладоши и топали ногами от восторга. ...После того как восторг немного утих, Йокус вежливо вернул часы владельцам и сказал: - Итак, дамы и господа, теперь надо бы, собственно, пригласить сюда ещё кого-нибудь из вас. В роли наблюдателя, так сказать. Но, откровенно говоря, это ни к чему бы не привело. И знаете почему? - Потому что вы их всё равно обчистите! - крикнула смеясь какая-то тощая женщина. - Ошибаетесь! - возразил Йокус. - Просто потому, что брать-то уже больше нечего. Всё их добро у меня! Он похлопал себя по карманам и подозвал двух униформистов. Они притащили стол и поставили его рядом с профессором. - Итак, - сказал он, обращаясь к господам Горнбостелю и Тонки. - Теперь мы с вами будем играть в рождество. Я буду Дедом-Морозом. Вы должны повернуться ко мне спиной. Только не подглядывать! А я тем временем разложу подарки на столе. Они нам очень понравятся, уверяю вас. Правда, новых подарков вы не получите. Будет несколько очень полезных вещей, которые вам уже давно принадлежат. Я вам дарю не то, что вы хотели бы получить, а лишь то, что вы хотели бы получить назад! - Жаль! - крикнул толстый господин Тонки. - Мне бы очень пригодилась новая пишущая машинка. Профессор покачал головой. - Сожалею, - сказал он. - Этот номер не пройдёт. А то господин Горнбостель пожелает, чего доброго, бехштейновский рояль или даже целый орган. Лучше-ка повернитесь ко мне спиной и закройте глаза. Оба джентльмена не хотели портить игру. Они повернулись спиной к подарочному столу и зажмурили глаза. Профессор убедился, что никто из них не подглядывает. Подойдя к столу, он начал выворачивать свои карманы и выкладывать на стол их содержимое. Казалось, этому не будет конца. Зрители затаив дыхание не сводили с него глаз. Оркестр играл старинную, давно забытую вещь, под названием "Парад гномов". Вещь с таким названием была сейчас очень кстати. Все вы, вероятно, помните, как в своё время в Берлине Йокус подшутил над директором гостиницы. Поэтому вы будете несколько меньше удивлены, чем две тысячи зрителей, сидевших в зале. Они ахали и охали, кричали: "Ой, не могу!" и "С ума сойти!" - а один даже крикнул: "Помираю!" Проще всего, если я составлю список предметов, выложенных профессором на стол. Итак, он вынул из своих карманов: