Мальчик-Которого-Нет (СИ)

— А где он? — самым вежливым тоном уточнил Дамблдор. У него не было видов на содержимое сейфа своего героя, хотя деньги из наследства Джеймса закончились еще пару лет назад, но ключ был хорошим способом держать мальчика под контролем. Тот ни в коем случае не должен и помыслить себя свободным и независимым.

— Мы не можем этого знать, — осклабился, что у гоблинов означало вежливую улыбку, самый главный гоблин.

Дамблдор внутренне напрягся, хотя внешне ничто не выдало его состояния. Он ужасно не любил общаться с гоблинами. Все время казалось, что они издеваются над ним.

Альбусу нравилось слыть чудаковатым, это давало более широкий простор для маневра, и никто никогда заранее не знал, что директор выкинет. Но совсем другое дело — быть смешным в глазах существ, которых Дамблдор считал не такими уж и разумными.

— А кто может знать?

— У вас нет полномочий для владения этими сведениями, — очень серьезно ответил самый главный гоблин.

И даже некоторое время спустя добиться от гоблинов объяснений не удалось. Зеленошкурые не только заявляли о собственной независимости от законов и властей остального магического мира, но и оправдывали собственные заявления.

Дамблдор вернулся в Хогвартс в середине дня, чтобы увидеть сотню сов, рассевшихся на всех мыслимых и немыслимых поверхностях в собственном кабинете. И если пережить изгнание галдящих наглых птиц, каждая из которых требовала компенсацию за неудавшуюся доставку, кое-как удалось, то сотня пятнышек на полу, столе, кресле, приборах и шкафах едва не довели волшебника до припадка.

С десяток раз взмахнув палочкой, чтобы удалить грязь, птичий помет и перья, Дамблдор вытащил из шкафа прибор, распознающий местонахождение Гарри Поттера.

Всего артефактов, настроенных на мальчика, у директора было не меньше полудюжины. Большую часть времени он следил лишь за одним — пластинкой с множеством разнокалиберных трубочек, из которых то и дело вырывались сгустки разноцветного дыма. Этот маленький прибор давно и прочно занял место на столе директора, и многие воспринимали его как забавное украшение, не видя его истинного назначения. Другие артефакты были и в разы больше, и от них сильнее фонило ныне запрещенной магией. Альбусом же, как главой Визенгамота, запрещенной.

Извлеченный артефакт напоминал большой компас — укрепленный на полусфере диск из серебра, который наклонялся из стороны в сторону, когда крохотные шарики на нем перекатывались по лабиринту бороздок.

Установив прибор в центре стола, Дамблдор привычным жестом активировал его и приготовился наблюдать за появляющимся над пластиной изображением. Когда-то давно Альбус привязал этот артефакт к мальчику, и с тех пор в любое время дня и ночи мог понаблюдать за ним так, будто находился совсем рядом, но за десять лет использовал эту возможность всего раз пять или шесть. Находились и более важные дела, чем лично следить за Гарри Поттером. Отчетов Арабеллы хватало с лихвой.

Ждал директор довольно долго, но ничего не происходило. Тогда он еще раз активировал прибор, но и со второй попытки ничего не вышло. Мысленно выругавшись, Альбус отсоединил диск от полусферы и заглянул в крохотный резервуар под ним. От легчайшего дуновения мелкая, как прах, алая пыль облачком вырвалась из углубления и рассеялась по столу.

— Что… — выдохнул Дамблдор и замер, рассматривая собственный стол. На его памяти ничего подобного прежде не происходило. Правда и о кровной магии Альбус знал очень мало. — Ничего. Не страшно.

Успокаивая себя, директор извлек еще один прибор, завязанный, на этот раз, на Петунью ныне Дурсль. Настроил его Дамблдор много лет назад, когда получил письмо от этой нахальной магглы. У Альбуса были большие планы на Лили, и не хотелось, чтобы им помешала ее старшая сестрица. После этот предусмотрительный жест очень помог, ведь даже сама юная миссис Поттер не знала, куда перебралась ее старшая сестра после свадьбы с Верноном Дурслем.

На этот раз прибор сработал надежно, и над ним, возникая линия за линией, оказалась спроецирована сильно увеличенная карта какой-то местности. Не узнав в изображении город, где все эти годы жили Дурсли, Альбус насторожился.

[image_26119|center]

6

Пробуждение вышло внезапным и пугающим. За стенкой грохотало, почти взрывалось, и я по старой общажной привычке попыталась нащупать на тумбочке телефон, чтобы затем уползти под стол у окна. Телефона на привычном месте не оказалось, а край кровати отодвинулся настолько, словно я спала не на своей продавленной полуторке. Где-то рядом все еще что-то громыхало, скрипело, пищало и свистело, но я осталась лежать, непонимающе таращась в темнеющий над головой полог кровати.

«Где я?» — возник в голове запоздалый вопрос, но тут же вспомнилось все, что приключилось со мной за последние дни. И интуиция подсказала, что лучше остаться в комнате и переждать.