Мальчик, которого растили как собаку

Область моей профессиональной деятельности находится на пересечении мозга и сознания, в той точке, где совместное влияние полученного опыта и принятых нами решений в конечно итоге определяет, станем мы настоящими людьми или нет. В этой книге я хочу поделиться тем, чему научился за время своей работы. Несмотря на пережитые ими боль и страх, дети, чьи истории я здесь рассказываю (и еще многие другие, подобные им), проявляют великую отвагу и человечность, и это дает мне надежду. Они помогли мне узнать очень много о том, что такое потеря, но также — что такое любовь и исцеление.

Уроки, которые преподали мне эти дети, могут стать уроками для всех нас. Ведь, если мы хотим лучше понять влияние травмы, мы должны понять, что собой представляет человеческая память. Чтобы понять, как дети восстанавливаются после пережитой травмы, мы должны понять, как они учатся любить, как они справляются с трудностями и как на них влияет стресс. И наконец, осознав разрушительное влияние насилия и жестокости на нашу способность любить и жить продуктивной, полноценной жизнью, мы можем лучше понять самих себя и научиться дарить любовь окружающим нас людям, в особенности детям.

Глава 1 Мир Тины

Малышка Тина была моей первой пациенткой. Когда я ее впервые увидел, ей было всего семь лет. Она сидела в приемной Чикагской университетской клиники детской психиатрии. Очень маленькая и худенькая, она свернулась клубочком рядом с матерью и младшим братом. На руках у матери был еще грудной ребенок. Тина явно боялась, не зная, чего ожидать от незнакомого доктора. Когда я провел ее в свой кабинет, трудно было сказать, кто из нас нервничал больше — темнокожая девочка с туго заплетенными косичками, ростом чуть выше метра или молодой белый мужчина с гривой вьющихся волос, ростом больше метра восьмидесяти. Тина на минутку присела на кушетку, осматривая меня сверху донизу, потом подошла, забралась ко мне на колени и уютно пристроилась там.

Я был растроган. Боже, что за милое дитя! Как же я ошибался… Девочка слегка передвинулась, ручка оказалась в моей промежности, и она стала трудиться, пытаясь открыть молнию на моих брюках. Неизвестность больше не тревожила меня, мне стало грустно. Я убрал ее руку и осторожно снял девочку с колен.

Утром, перед тем как я впервые увидел Тину, я прочитал историю ее болезни — небольшой листок бумаги с минимумом информации, полученной нашим сотрудником во время телефонного опроса. Я узнал, что Тина жила с матерью, которую звали Сара, и с младшими братом и сестрой. Сара обратилась в клинику детской психиатрии, потому что в школе, где училась Тина, настаивали на этом. Тина «проявляла агрессию и вела себя неподобающе» по отношению к другим детям. Она нападала на них, обнажала и демонстрировала определенные места своего тела, говорила непристойности и пыталась вовлечь детей в сексуальные игры. Девочка была очень невнимательной на занятиях в классе и упорно отказывалась подчиняться старшим.

Наиболее важная информация, которую содержал листок, заключалась в том, что, когда Тине было четыре года, началась история, закончившаяся только когда ей исполнилось шесть лет. В течение двух лет она подвергалась сексуальному насилию. Виновником преступления был шестнадцатилетний подросток, сын ее няни. Он приставал к Тине и к ее младшему брату, мучил и развращал их, когда Сара была на работе. Мать Тины была не замужем, пособие ей уже не выплачивали, и она работала в лавке, получая минимальную заработную плату, на которую ей нужно было содержать семью. Чтобы не оставлять детей одних, Сара договорилась (разумеется, без какого-либо оформления этой договоренности) с соседкой по площадке, чтобы та присматривала за детьми в ее отсутствие.

К несчастью, эта соседка часто оставляла малышей со своим сыном, а сама бегала по разным делам и поручениям.

А ее сын был психически болен. Он связывал детей, насиловал их с помощью разных предметов и угрожал убить их, если они кому-нибудь расскажут о том, что с ними происходит. В конце концов, его мать поймала его за этими занятиями, и мучения детей прекратились. Сара больше никогда не поручала соседке своих детей, но вред уже был причинен. Подростка судили, но он попал не в тюрьму, а в больницу.

И вот вскоре после всего этого произошла наша первая встреча с Тиной. У ее матери почти не было средств к существованию, у девочки были серьезные проблемы с психикой, а я очень мало знал о детях, ставших жертвами насилия.