Мальчик, который говорил с животными

Вилли опустился на четвереньки и очень осторожно пополз к черепахе, подползая к ней сбоку. Затем он стал развязывать узел на верёвке. Он старался держаться подальше от её огромных лап-плавников. Когда узел был развязан, Вилли отполз назад. Пятеро остальных рыбаков с шестами подошли подошли поближе. Шесты были около семи футов длиной и очень толстыми. Они воткнули шесты в песок под панцирь черепахи и начали раскачивать это огромное существо с боку набок. Высокий купол панциря черепахи был хорошо приспособлен для этого.

— Вверх, вниз! — подпевали рыбаки, качая её. — Вверх, вниз! Вверх, вниз! Вверх, вниз!

Старая черепаха выглядела сейчас совершенно разъярённой, но кто мог упрекнуть её в этом? Огромные лапы её бешено молотили воздух, голова всё время дёргалась, то прячась в панцирь, то снова вылазя наружу.

— Переворачивай её! — кричали рыбаки. — Переворачивай! Ещё раз, и она перевернётся!

Наконец, высоко качнувшись, черепаха встала набок и обрушилась на песок брюхом. Но она не стала сразу уходить. Огромная коричневая голова её высунулась из панциря, внимательно глядя по сторонам.

— Иди, черепаха, иди! — крикнул ей мальчик. — Возвращайся домой, в море!

Её чёрные глаза, полуприкрытые капюшоном век, внимательно смотрели на мальчика. Глаза были умные и живые, наполненные вековой мудростью. Мальчик опять посмотрел на черепаху, и в этот раз, когда он заговорил, его голос звучал нежно и ласково.

— Прощай, старушка, — сказал он. — И в этот раз уходи подальше.

Её чёрные глаза продолжали смотреть на мальчика ещё некоторое время. Никто не двигался. Затем, с большим достоинством, массивное животное повернулось и медленно, переваливаясь с лапы на лапу, двинулось на берег, к океану. Она не торопилась. Она степенно двигалась по песчаному пляжу, мягко покачивая в такт шагам величественным куполом панциря.

Толпа молча наблюдала.

Черепаха вошла в воду.

Она продолжала идти.

Вскоре она уже плыла. Сейчас она была уже в своей родной стихии. Она плыла изящно и очень быстро, высоко держа над водой голову. Море было спокойным, и хорошо были видны небольшие волны, расходящиеся от неё в стороны, как от лодки. Это зрелище продолжалось ещё несколько минут, пока мы не потеряли её из виду. Она была уже где-то на полпути к горизонту.

Гости стали разбредаться обратно к отелю. Все были как-то странно подавлены. Не были ни шуток, ни смеха. Что-то произошло. Какая-то странная атмосфера висела над этим пляжем.

Я вернулся на свой маленький балкон и уселся там с сигаретой. Давило ощущение, что это было далеко не всё.

На следующее утро, в восемь часом, девушка-туземка, рассказавшая мне про мистера Вассермана и кокос, принесла мне в комнату стакан апельсинового сока.

— Большая суматоха в отеле сегодня с утра, — сказала она, поставив стакан на стол и отодвинув занавески на окнах. — Все мечутся, как сумасшедшие, заглядывают в каждый угол.

— В чём дело? Что произошло?

— Тот мальчик, из двенадцатого номера, он исчез. Он пропал ночью.

— Вы имеете ввиду того мальчика, с черепахой?

— Того самого, — сказала она. Его родители прямо крышу в отеле снимают, а менеджер просто в бешенстве.

— Давно он пропал?

— Около двух часов назад отец обнаружил его кровать пустой. Но он мог уйти и ночью, в любое время.

— Да, вы правы, — сказал я.

— Все в отеле сейчас заняты поисками. Ищут везде, вверху и внизу. И полицейская машина только что приехала.

— Может, он встал пораньше и пошёл полазить по горам, — сказал я.

Её большие тёмные глаза задержались на несколько мгновений на моём лице.

— Я так не думаю, — сказала она и вышла из комнаты.

Набросив кое-какую одежду, я поспешил вниз, на пляж. Там уже стояли два туземных полицейских в униформе цвета хаки и мистер Эдвардс, менеджер отеля. Мистер Эдвардс держал речь. Полицейские внимательно слушали. На некотором расстоянии, по обоим сторонам пляжа, я видел маленькие группки людей, как служащих отеля, так и гостей, уже начинавших расползаться по пляжу и скалам. Утро было прекрасным. Небо было дымчато-голубым, слегка оттенённым жёлтым. Солнце уже поднялось и покрыло бриллиантовыми блёстками спокойную поверхность воды. Мистер Эдвардс, громко что-то говорящий туземцам-полицейским, размахивал руками.

Мне хотелось помочь. Но что я мог сделать? Куда идти? Просто следовать за остальными — бессмысленно. И я направился к мистеру Эдвардсу. И в тот же момент я увидел рыбацкую лодку. Длинное деревянное каноэ с одной мачтой и хлопающим коричневым парусом направлялось из открытого моря к нашему пляжу. Два туземца, сидевшие на разных концах лодки, быстро гребли вёслами. Они гребли так быстро, как могли. Вёсла поднимались и опускались с такой скоростью, какую не всегда увидишь и на соревнованиях. Я остановился и стал наблюдать за ними. Почему они летят к берегу в такой спешке? Было очевидно, что они хотят что-то рассказать. Слева от меня продолжал говорить мистер Эдвардс: