Мальчик-который-покорил-время (ver2)

Похоже, час правды настал. И ради бога, где я мог чувствовать похожую магию? Не помню, хотя и владею окклюменцией и ментальной магией, на такие вещи, как ощущения, она работает плохо, трудно вспомнить запах, вкус, магические ощущения. Куда проще с визуальными образами, они сохраняются в памяти гораздо лучше.

Гермиона выглядела очень взволнованной, даже не сразу обняла маму, и смотрела на неё как-то виновато, как будто она виновата в том, что та узнает далее…

73. Порочное Зачатие

Женщины любили поплакать. Очень любили, насколько я понимал женщин вообще, это разновидность зависимости, вроде ругани у мужчин. Ну любили они поплакать, реветь, лить слёзы, и иные синонимы для этого сомнительного действия.

В общем, началось представление, сразу, как только мы закончили с Джинервой Грейнджер. Гермиона ждала результата, ожидая, и как только я рассказал ей, что получилось, она начала реветь. Тут ещё и моя маман присоединилась и начала утешать, а потом обе лили слёзы. Я предусмотрительно их покинул – не любил я плачущих…

* * *

Китай. Это место действительно странно, но более всего он полюбился Гермионе. А вернее – её садистским наклонностям.

Несчастный китаец отлетел в стенку лифта и ударившись о неё, сполз. Находящаяся в ярости Гермиона одела свои фирменные перчатки, как и у меня, и начала мочить несчастного мужичонку с силой Тайсона, узкоглазого китайца бросало ударами по всей кабинке лифта. Противно хрустнула его рука, которой он пытался защититься, а дальше последовал богатырский пинок по яйцам, от которого он сложился на полу и завывал, отплёвывая выбитые зубы. Гермиона нашарила у него в кармане пачку сигарет, достала, раскурила по очереди и собрав их в пучок, запихнула горящим концом, прямо в хлебальник китайцу, который начал брыкаться как уж на сковородке. Что странно, учитывая его травмы.

Наконец, мы доехали и Гермиона, убрав заклинанием кровь с перчаток, вышла, приосанившись. Выглядела она при этом совершенно мило и невинно. Улыбаясь, взяла меня под ручку и мы вышли из здания торгового центра.

– Герм, а ты не слишком лютуешь?

– Нет. Чем больше я в Китае, тем больше превращаюсь в Гитлера! – совершенно серьёзно сказала она, – эти мрази не имеют даже зачатка культуры. Срут прямо посреди улицы, курят в лифтах, бросают мусор под ноги и совершенно бесцеремонно толкаются и лезут вперёд везде, где только могут. Им плевать на неудобства всех остальных, у них в мозгах нет зоны, отвечающей за уважение к обществу.

– А, ну да…

Гермиона была перфекционисткой. По сравнению с узкоглазыми – агрессивной гиперперфекционисткой. А китайцы и правда были абсолютно бесцеремонными. Помню, десяток повторов назад, когда мы впервые прибыли в Китай, Гермиона с круглыми глазами смотрела во все стороны. Хотя вокруг было отнюдь не комфортно – мир вокруг – та ещё гадость. Улицы заставлены машинами, пробки вечны, китайцев много, очень много. Мы, как жители Лондонских пригородов привыкли, что такие толпы можно увидеть только в час пик в туристическом центре, но никак не посреди обычных улочек.

Однако, тут же произошло кое-что, что предопределило характер дальнейшего пребывания Гермионы и меня в Китае. На улице её нагло толкнул какой-то узкоглазый, который попутно обругал её и прошёл дальше, как ни в чём не бывало. У Гермионы опять перемкнуло, как я называю. В общем, если бы не жизненная энергия и мощная лечебная магия от меня, он бы помер очень быстро – от первого же удара его чуть не разорвало пополам, а дальше им Гермиона пересчитала все углы, сломала каждую косточку в его теле и месила его минут десять, пока изломанное подобие на человека бормотало извинения.

Убить она его не убила, но вот инвалидность обеспечена. Китайцем больше, китайцем меньше – велика ли разница?

И ситуация повторилась через два часа, когда семейка решила остановиться и дать ребёнку поссать прямо посреди улицы, а не зайти в соседнее кафе, где был сортир. Мягкого напоминания от Гермионы не хватило – китайцы проявили наглость, дерзость и были избиты все до полусмерти, включая личинку китайца, который немногим моложе нас.

И так продолжалось весь день, Гермиона входила во вкус.

Мы, взявшись за руки, вышли из ТЦ на шумную и пропахшую тысячами запахов улицу и отправились в сторону ближайшей подворотни. Я перенёс нас домой. Гермиона прижалась ко мне, обняв:

– Спасибо. Никогда так хорошо не выпускала пар! Эти китайцы – просто идеальные мальчики для битья. И повод долго искать не надо.

– Ну как скажешь, Адольфия.

Гермиона расхохоталась:

– Нет, я не против евреев. Но китайцы – это не полноценные люди. Животное, которое срёт посреди улицы, рыгает и толкает других – это не человек.