«Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных

– Видишь, дитя мое! В тот самый момент, когда мы почти потеряли надежду на встречу с этим человеком и уже отчаялись, он сам пришел к нам. Значит, такова воля богов – без нее тому не свершиться, – и потому я плачу от радости. – И действительно громко зарыдала. – Но теперь, – продолжала она, утирая слезы рукавом, – вам обоим остается только одно – к тому не нужно никакого принуждения и нет преград – отдать себя друг другу и насладиться свадебным пиром.

Ито не ответил ни слова: прекрасное видение, представшее перед ним, ввергло в ступор – сковало его волю и связало язык. В комнату вплыли девушки-служанки. Они несли блюда и напитки, их расставили на столах перед парой: свадебный пир начался и слова клятвы были произнесены. Тем не менее Ито словно пребывал в трансе: чудесное приключение, неземная красота невесты ошеломили и не отпускали его. Восторг такой, какого он никогда не знал прежде, переполнял его сердце, изгоняя все иное.

Но постепенно – видно, вино стало тому причиной – он начал приходить в себя, разговаривать. Слова его были адресованы невесте, но та сидела безмолвно, не поднимая глаз, и ответом ему были только тихий смех и румянец, вспыхивающий на ее щеках.

Тогда Ито обратился к пожилой женщине:

– Много раз в своих одиноких прогулках я проходил через деревню, не зная о том, что здесь находится сей благородный дом. И все то время, что я здесь нахожусь, не отпускает меня мысль: отчего для резиденции было избрано столь пустынное место… Теперь, когда Химэгими-сама и я обменялись клятвами, мне кажется странным, что до сих пор я не знаю имени ее благородного семейства.

При этих словах тень легла на лицо немолодой женщины, а невеста, все такая же безмолвная, вдруг побледнела, как будто ей причинили боль. Повисло молчание, но потом женщина сказала:

– Действительно, хранить секрет дальше нет смысла. Думаю, при любых обстоятельствах вы должны быть осведомлены о фактах, тем более теперь, когда стали одним из нас. Так знайте, господин Ито, что ваша невеста – дочь Сигэхира-Кё, великого и несчастного Сан-ми Тюдзё.

Услышав это имя – Сигэхира-Кё, Сан-ми Тюдзё, – юный самурай задрожал, и лед сковал кровь в его жилах. Сигэхира-Кё, великий полководец и государственный деятель из клана Хэйкэ, давно умер и превратился в прах. Ито неожиданно отчетливо понял, что все вокруг него – и богатые палаты, и огни, и пир – все это видения далекого прошлого и те, кто сейчас вокруг него, – не живые люди, а тени давно умерших.

Но через мгновение лед, его сковавший, вдруг растаял. Очарование вновь накрыло юношу; более того, казалось, оно сгустилось еще сильнее, и страха не стало. Хотя невеста и явилась к нему из царства Ёми – из Долины желтых родников смерти, – в его сердце жила радость. Кто сочетался браком с призраком, и сам должен стать призраком, он знал это и готов был умереть, и не раз, но многократно, лишь бы не причинить и малой боли – словом и даже мыслью – прекрасному видению, что зрят его глаза. Он любил и понял, что и его любят, – ему сказали правду. Только из нелюбви рождается неправда; обман царствует там, где нет любви. Эти эмоции и мысли вихрем промелькнули в его сознании и только утвердили в решимости принять ту ситуацию, в которой он оказался, – он должен действовать так, как действовал бы тогда, когда его избрала дочь – живая дочь – славного Сигэхиры.

– Ах, как жаль, – отвечал он, – мне ведома злосчастная судьба великого князя Сигэхиры.

– О да, – вторила ему женщина, всхлипывая. – Судьба его воистину была несчастной. Лошадь под ним была убита злодейски пущенной стрелой и пала. Ему нужна была помощь, а те, кто кормился его милостями, предали и покинули князя. Его схватили и отвезли в город Камакура, где жестоко пытали, а затем убили. Его жена и дитя – эта чудная девочка – принуждены были скрываться, потому что повсюду рыскали враги, искали выживших Хэйкэ, находили их и убивали. Когда вести о смерти господина Сигэхиры достигли нас, так велика была боль, что супруга не смогла ее перенести, и девочка осиротела. У нее не осталось никого, кроме меня, – все кровные родственники погибли или скрылись. А девочке было всего лишь пять лет! Я была ее кормилицей и делала для нее все, что было в моих силах. Год за годом мы скитались, перебираясь с места на место, одетые в рубища нищих странников… Но эта горькая повесть не ко времени! – воскликнула женщина, вытирая слезы. – Простите глупое сердце старухи, что не может забыть о прошлом. Но – смотрите! Маленькая девочка, которую я пестовала, превратилась теперь в красавицу Химэгими-сама! Мы живем в счастливые времена доброго императора Такакуры[59], и судьба милостива к ней! Она обрела мужа, которого пожелала, а это величайшее счастье… Но час уже поздний. Опочивальня приготовлена, и мне следует оставить вас наедине до утра.

Она поднялась и раздвинула ширмы, что отделяли гостиный зал от прилегающей к нему спальни, а потом проводила их туда. Затем со словами радости и поздравлениями она удалилась, а Ито остался наедине со своей молодой женой.

Тогда он спросил: