Мальчик, который упал на Землю

Но мою нежную сестру не проведешь. Она вдруг обняла меня – теплые руки сжали крепко, будто меня ей подарили.

– Не представляю, как ты справляешься, Лулу.

– Алкоголь и наркотики, – ответила я уныло.

* * *

К вечеру шестнадцатого дня рождения Мерлина я сумрачно накрывала стол. Мало кого можно было пригласить. Мы с Мерлином для тусовок – как миксоматоз для кроликов.

Помимо меня, моей сестры и ее мужа Дэнни, их двоих детей, которых пригнали насильно, будет моя заносчивая экс-свекровь, Мерлинова крашеная-обгашеная учительница Пенни со своим бойфрендом и оккупант Арчи. От мысли, что у Мерлина нет ни единого друга его возраста, у меня сжималось сердце. Ему бы носиться по улицам с ватагой пацанов, выделываться перед прохожими и творить бесчинства.

Я меланхолически вздохнула: всегда будем только мы с Мерлином.

– И где же наш кроманьонец? – спросила сестра, сворачивая лебедей из салфеток с виртуозностью опытной авиапрелестницы.

Я была в запарке имени Дорис Дэй – готовила и убирала с раннего утра, а Фиби только что прилетела подсобить. Прибыла прямиком с пикета в Хитроу, где «Британские авиалинии» требовали повышения зарплаты.

– Арчи обещал помочь, но надежды на него никакой. Если говорит, что прибудет к двум 21 июня, это значит, что примерно к четырем, где-то в сентябре.

На часах было пять, когда Арчи наконец ввалился в гостиную, одетый практически только в ухмылку.

– Спасибо тебе – уж так помог, так помог, – буркнула я.

– Прости, обнаружил себя бухим, – ответил он, подсмыкивая шорты с черепами и костями. – Кажется, я полил твой лимон водкой. Значит, можно будет выжимать прямо в стакан.

– Чистый гений! – хохотнула Фиби.

Арчи повернулся и смерил взглядом мою сестру.

– Фу-ты ну-ты! – воскликнул он галантно и даже присвистнул. – А вы кто будете?

– Младшая сестра Люси, – соврала Фиби и замахала ресницами с рекордной частотой, куда там Доналду Брэдмену[71].

Я покосилась на сестру. Это ж надо! Вдруг обратившись в главкомы флирта, она заигрывала с этим престарелым пердуном.

– Если б я знал, что у нас гости, я балду бы не пинал. – Арчи пустил слюну. – В смысле, не ходил бы без трусов.

– Арчибальд, ты не мог бы все-таки не быть жопой минут пять и помочь накрыть на стол – или почистить картошку, или выставить закуски?

– Ну-у, жопа – часть моего мужского естества... Вот вам мой метод ведения хозяйства: открываешь гостям дверь и с порога сообщаешь: «Блин! Нас только что ограбили. Дом вверх дном. Только гляньте, что они тут натворили!» Гости ж не звери – помогут все прибрать из сострадания.

Фиби – по-прежнему в форме «Британских авиалиний» – кокетливо захихикала и присела на кухонный табурет, чтобы лучше видели ее роскошные ноги.

Я застонала:

– Предупреждаю, Арчи нравятся затейливые женщины лишь потому, что противоположное притягивает.

– Ну, Фиби, расскажи о себе, подруга. Все, что ты слышала обо мне, – правда, включая клевету и враки. – Тут он разразился сухим кашлем, который слегка подмочил его монолог Казановы. – Блядский ужас. Должен быть способ начинать день, не выхаркивая легкие.

Арчи развалился в кухонном кресле, могучие руки сложил на затылке. Шерсть на груди перла из выреза белой безрукавки.

– Вообще-то уже вечер, – отрезала я, суя ему в руку картофелечистку. – Неплохо бы одеться до приезда Мерлиновой бабушки. И, кстати, – не слишком распускай язык, когда будешь лобзать мою бывшую свекровь, это сильно уронит твой авторитет.

– А где ж наш именинник? Он мне тут показывал записи крикетных счетов. У пацана память охренеть какая.

Да, где же Мерлин? Стоило моему сыну затихнуть у себя в комнате, я начинала опасаться, что он в данную минуту взламывает компьютерную систему Пентагона и дистанционно запускает трансконтинентальную ракету, с которой начнется следующая мировая война. Я рванула наверх. Как обычно, он исписывал одну страницу за другой крикетными цифрами и фактами – каждый матч, по памяти, каждую подачу, средние показатели каждого игрока до последнего десятичного знака. Я ничего не знала о крикете – кроме того, что мой брак, похоже, оказался короче турнирного матча[72]. Но голова моего сына была под завязку набита цифрами. Парадокс: ему не удавалось принести правильную сдачу из соседнего магазина. Когда я выслала его самостоятельно подстричься, он оставил чаевых столько, что и парикмахеру, и его немаленькому семейству хватило бы на вояж в родную страну.

– Мерлин, милый, давай ты постараешься быть сегодня обходительным. Делай то, о чем тебя просят, даже если тебе не хочется, – потому что это вежливо. Так поступают все хорошие хозяева. Не сутулься, не отводи глаза, а когда люди спрашивают, как у тебя дела, отвечай: «Спасибо, хорошо, а у вас?» Можешь так, солнышко? – Я любовно взъерошила ему волосы, после чего включила мамскую мантру: – Спасибо, милый. Ты очень славный мальчик. И прекрасный человек. И я тебя очень-очень люблю.

– Не подкрадывайся так, мам! Я очень чувствителен к шуму – мне кажется, люди за мной следят... Ты правда моя мама? – переспросил он в тысячный раз. – Ты мне до сих пор не ответила, платит ли тебе телевидение?