Мальчик, который знал всё

– Я слышу твоё дыхание, – внезапно произнесла пациентка Икс. Голос у неё оказался низким и мелодичным.

Д. слегка огорчился, потому что хотел сначала понаблюдать немного за пациенткой Икс, прежде чем выдавать своё присутствие. А она продолжала раскачиваться, равномерно, словно метроном, ударяя лбом о мягкую стену.

Д. сделался видимым и положил свой рюкзак на пол. Он не хотел пугать пациентку Икс и потому сам с места не сдвинулся.

– Как вас зовут? – мягко спросил он.

– Моё имя значения не имеет, Джестон. И не за ним ты пришёл сюда.

У Д. перехватило дыхание, он почувствовал себя так, словно ему внезапно нож к горлу приставили.

– Как вы меня назвали?

– Джестон. Джестон. Джестон, – повторила она, не переставая раскачиваться.

От произнесённого вслух имени в груди Д. вспыхнул гнев. Он с трудом сдерживался от того, чтобы не броситься на пациентку Икс, не ударить её, чтобы заставить замолчать.

– Тсс! – совсем уже не мягко шикнул на неё Д.

– Джестон, Джестон, Джестон.

Остановится она когда-нибудь или нет?

– Откуда вам известно моё имя?

– А почему тебе не известно, как зовут меня, а? Джестон, Джестон, Джестон.

Тут уж Д. не выдержал, бросился вперёд и грозно прорычал, схватив женщину за плечи:

– Перестаньте повторять моё имя!

– Джестон, – в последний раз прошептала она.

Вот теперь Д. наконец увидел её лицо: пронзительные зелёные глаза, бледная кожа, тонкие губы. Пожалуй, только губы выглядели несколько не так, как прежде, да и то лишь потому, что сейчас на них не было помады. А взгляд у пациентки Икс был таким, что Д. моментально почувствовал себя запутавшейся в сетях рыбой.

– Летиция? – прошептал Д., выпуская пациентку Икс из своих внезапно загоревшихся, словно в огне, ладоней. – Летиция Хуллиган?

Она не подтвердила и не опровергла слова Д., продолжив сидеть неподвижно, даже безучастно.

– Но ты же… умерла. Ты мертва. Ты упала…

– Я хотела умереть. Молила об этом, но он мне не позволил.

– Кто? Кто тебе не позволил умереть?

– Он. – Ей хотелось назвать его по имени, но оно никак не приходило ей в голову. Это всё сильнее раздражало её, и она вновь начала раскачиваться взад-вперёд, повторяя как заведённая: – Он, он, он…

– Да кто же он?

– Тот, кто превратил меня в чудовище. Он заставил меня жить и помнить обо всём. Ему нравится, что я страдаю. Нравится, нравится, нравится. Если бы я ничего не знала и не помнила, я бы не страдала. А я страдаю, страдаю, страдаю. Он… Он – тень.

Д. был слишком потрясён, чтобы собраться с мыслями, слишком сбит с толку, чтобы думать о времени, которого у него оставалось так мало.

– Человек-тень?

– Я хочу домой. – Она закачалась ещё быстрее. – Но он не разрешит мне уйти домой.

– Я могу отвести тебя домой.

Она ухватилась за Д. так, как хватается утопающий за брошенный ему спасательный круг.

– Ты можешь отвести меня? Да. Да! Но… Знаешь ли ты куда?

– Ну, если ты мне скажешь… – растерянно протянул Д.

Она моментально отпустила его и отвернулась в сторону.

– Дурачок. Глупыш. Думаешь, я оставалась бы здесь, если бы могла вспомнить?

И она снова принялась раскачиваться, обхватив голову руками.

Внезапное, очень сильное чувство охватило Д., наполнив его счастьем и облегчением. Д. ощущал, что исчезает, плавится, становится маленьким и слабым на фоне этого чувства. До сего момента он никогда не позволял себе подумать, вспомнить о том, что значила для него потеря Летиции. Да, между ними было немало, даже очень немало расхождений и различий, но… семья есть семья, и от этого никуда не деться.

– Я скучал по тебе, сестра, – сказал Д.; она ничего не ответила, и тогда он уселся рядом с ней. – Почему ты не говорила мне, что умеешь летать? Когда ты впервые это для себя открыла?

Потребовалось некоторое время, чтобы слова Д. смогли проникнуть в голову Летиции, и на то, чтобы она смогла ответить на них:

– Это началось, когда мне исполнилось семь. Я ненавидела себя. Не хотела становиться похожей на тебя. Хотела скрыть это.

Д. кивнул. Скрывать свой дар и прикидываться, что его не существует, гораздо легче, чем жить с ним. Всё это было хорошо ему известно. Очень хорошо.

– А потом тот случай с Сарой… – пробормотала Летиция, не в силах закончить свою мысль.

Впрочем, Д. и не требовалось что-то особо объяснять. Он сам всё знал о том ужасном дне, когда Летиция летала с их младшей сестрой Сарой и их накрыла гроза. Сара выскользнула из рук Летиции, упала и разбилась насмерть, и Летиция с тех пор ни разу не поднималась в воздух – так и не смогла простить себя.

– Мама и папа будут рады узнать о том, где ты, – сказал Д., меняя тему разговора.

– Они нам не родные, – спокойным, ровным тоном заметила Летиция. – Они усыновили нас. Назвали тебя Джонни, хотя это не настоящее твоё имя, не то, которым тебя крестили.

– Что? Что ты только что сказала?

Летиция вдруг резко пришла в себя.

– Неужели ты ничего не помнишь? Совсем ничего? – Она внимательно всмотрелась в лицо Д., убедилась, что это действительно так, и вздохнула. – Что хуже? Знать и не иметь возможности получить то, что ты хочешь, или не знать и не понимать, что ты мог бы иметь?

И Летиция вновь принялась раскачиваться взад и вперёд.