Мальчик – отец мужчины

Для многих подростков открытие своей сексуальной необычности становится трагедией и вызывает панику. Мальчики пытаются подавить эти чувства. Один активизирует общение с девочками: «Я думал, что мой интерес к мальчикам пройдет, если я буду уделять больше внимания девочкам». Другой, наоборот, избегает контактов с девочками, боясь разоблачения: «Я ненавидел свидания, потому что боялся, что у меня не будет эрекции и девочки догадаются, что я голубой». Третий уклоняется от получения любой информации, которая могла бы подтвердить его опасения, не желает ничего слышать о гомосексуальности. Четвертый прячется за стеной ненависти, дистанцируясь от собственного гомоэротизма высмеиванием и травлей себе подобных. Пятый старается подавить свой гомоэротизм экстенсивными гетеросексуальными связями: «Я думал, это пройдет, если я буду встречаться и трахаться с женщинами». Шестой ускользает от мучительных моральных проблем с помощью алкоголя или наркотиков. Некоторым помогает определение неприемлемых чувств и поступков как случайных («Это случилось по пьянке, трезвым я бы этого не сделал»), временных («Это с возрастом пройдет») или периферийных («Какой же я гомик, если я сплю с женщинами?»).

Однако проблемы от этого не исчезают. Юность вообще довольно одинокий возраст, но никто не бывает так одинок, как гомосексуальные подростки. Их участь значительно хуже положения представителей любого расового, национального или культурного меньшинства. Если черный (еврейский, армянский, чеченский, русский – подставьте любое «нехорошее» в данной местности меньшинство) ребенок испытывает трудности или подвергается преследованию из-за своего цвета кожи, акцента или национальности, он может пойти к своим, несущим ту же стигму, родителям, поговорить с ними и получить если не помощь, то хотя бы утешение. Маленький гей не может открыться родителям, которые часто так же предубеждены, как и соученики. Он чувствует себя гадким утенком, единственным на всем белом свете.

Опросив в Сан-Франциско 53 семьи, где росли подростки-геи, психологи выделили 106 форм поведения, оценив их как «принимающие» или «отвергающие», после чего опросили 224 молодых геев от 21 до 25 лет, с какими из этих реакций со стороны своих родителей они сталкивались. Результаты были сопоставлены с психическим благополучием респондентов – переживали ли они недавно тяжелые депрессии, были ли у них суицидные попытки, использование наркотиков и незащищенный секс. Выяснилось, что подростки, которых родители отвергали, в 8 раз чаще других пытались покончить с собой, почти в 6 раз чаще переживали тяжелую депрессию и втрое чаще принимали наркотики. Психологический эффект запрета общения с геями-сверстниками почти такой же, как от избиения или оскорбления. Напротив, даже небольшое родительское тепло и участие существенно улучшает психическое состояние гомосексуального подростка (Ryanetal.,2009).

Страхи российских родителей по поводу якобы всеобщей «гомосексуализации» молодежной культуры сильно преувеличены. Из того, что однополая любовь стала более видимой и слышимой, не вытекает, что все подростки готовы переходить в новую веру. В Германии за последние 25 лет терпимость к гомосексуальности стала нормой, а физические однополые контакты у 14-17-летних девочек с 1980 г. на 5 % увеличились (с 8 до 13 %), а у мальчиков, наоборот, на 4 % снизились (с 10 до 6 %) (Youth Sexuality, 2006). Эти цифры не уникальны.