Мальчик, сделанный из кубиков

Ну и все в том же духе. Хотя мы с Мэттом довольно-таки разные. Он пухлый и милый, заразительно смеется и совершенно беззастенчиво носит футболки постоянно. Работает он консультантом по внедрению программного обеспечения, зашибает кучу бабла, которое все подчистую уходит на детей. Сначала это было органическое детское питание и навороченные коляски из тех, в каких, если верить снимкам в глянце, возят своих отпрысков знаменитости. Теперь это уроки игры на фортепиано, дорогущие наборы «Лего» и ежегодные поездки в Диснейленд в Париж. Он – типичный отец из среднего класса. Ультраобразцовый отец. Намотает слинг, даже не задумываясь. По правде говоря, я не вполне уверен, задумывается ли он вообще о чем-нибудь. Они с Клер не читают газет, не смотрят новостей и практически никуда не ходят. В их глазах реальный мир существует для каких-то других людей. Они живут в герметично запаянном пузыре родительства, в призме, в которую все прочие события втягиваются и уничтожаются. В черной дыре семейственности. Впрочем, в этом они чертовски хороши. Мэтт способен поменять два подгузника одновременно, не прерывая при этом конференции по «Скайпу» с каким-нибудь программистом из Бангалора.

Но, что меня радует, в их доме творится ровно такой же кавардак, как и в нашем. Даже еще хуже. Мэтт открывает мне дверь, и уже в прихожей начинается игрушечная демилитаризованная зона. По полу разбросаны полураздетые Барби и Кены, их крохотные одежки валяются повсюду, как после особенно разнузданной вечеринки в игрушечном особняке «Плейбоя» производства фирмы «Фишер-прайс». На лестнице лежит поверженный «Лего»-монстр АТ-АТ из серии «Звездные Войны», изрыгая пластмассовые кирпичики прямо в ядерно-розовую спортивную машину Барби. Пол устлан ковром из сотен пластиковых солдатиков – грозная полоса препятствий для неосторожного, отважившегося вступить в эту комнату босиком. Диван в гостиной трагически пал жертвой нашествия орды мягких игрушек. Книжные полки давным-давно превратились в перевалочный пункт для полчищ диснеевских дивиди. Сбоку от них стоит игрушечная кухня, заваленная маленькими металлическими кастрюльками, сковородками и пластиковыми овощами, как будто – в разгар этой безумной битвы – какой-то осененный мишленовскими звездами шеф-повар расшвырял кухонную утварь в припадке ярости по поводу игрушечного кот-де-беф.

– О, я вижу, вы прибрались к моему приходу, – иронизирую я.

– Ну, это ж надо напрягаться, – пожимает плечами Мэтт.

Беспорядок завораживает меня. Я считаю, что по нему можно сказать очень многое. Перефразируя Толстого (пардон), все аккуратные дома похожи друг на друга, каждый неряшливый дом неряшлив по-своему. В нашем доме кавардак всегда был из-за нашей с Джоди неорганизованности и пристрастия к разному барахлу, которое вываливалось отовсюду, а вещи Сэма лишь добавляли в общий беспорядок нотку цвета. Здесь же имеет место захват территории детьми. Враждебное поглощение.

Пока я размышляю обо всем этом, одновременно пытаясь отыскать место, куда можно было бы сесть, не опасаясь раздавить какую-нибудь игрушку или вляпаться в варенье, в комнату врывается старшая дочь Мэтта, Табита, в компании как минимум четырех подружек. Все они одеты в костюмы героинь из «Холодного сердца», визжат и смеются. По пятам за ними несется Арчи, облаченный в поразительно схожий с оригиналом костюм штурмовика из «Звездных войн», размахивая ружьем, которое издает целую гамму отвратительно громких и резких лазерных звуков. Он принимается носиться вокруг них, каждые несколько секунд переключаясь на новую жертву с произвольностью маньяка и доводя ее до леденящих душу воплей. Потом эта гоп-компания в полном составе устремляется к дивану и принимается с визгом и писком на нем скакать, после чего спрыгивает и уносится в столовую, а оттуда в кухню, сметая все на своем пути, – оглушительный живой смерч, сопровождаемый пластмассовой оружейной пальбой.

– Бог ты мой! – восклицаю я. – Что это было за светопреставление?

– Ну да, – кивает Мэтт. – Это моя жизнь, все верно.

С этими словами он широко улыбается. Он так недвусмысленно доволен своей участью, что мне хочется обнять его и не отпускать.

В конце концов мы с горем пополам расчищаем себе местечко на диване, убираем костюм Бэтмена, свисающий с телевизора, и садимся. На пороге появляется Клер. На ней аккуратная рубашка в клетку и джинсы, из которых она не вылезает. Свои длинные волосы она остригла некоторое время назад, устав от исследовательского к ним интереса их с Мэттом полуторагодовалых девочек-близняшек. В руках у нее я, к радости своей, вижу две банки «Стеллы Артуа».

– Привет, Алекс, – тепло здоровается она. Я поднимаюсь ей навстречу, и мы изображаем принятое у среднего класса неловкое вежливое объятие (упаси вас бог в самом деле прикоснуться друг к другу!). – Как ты?

– Да все в порядке. Все в порядке.

– Вот, выпей пива. Ты сейчас живешь у Дэна?

– Да, пока что так. А там посмотрим.

– Пока что?

– Клер, я не знаю. Джоди тебе что-нибудь говорила?