Мальчик со шпагой

Из открытого гаража появился Петя. Это был широкий лысоватый мужчина с распаренным, как после бани, лицом. Жидкие прядки волос приклеились к его липкому лбу. Он вытирал о мешковатые штаны масленые ладони. Петя раздвинул примолкших мальчишек и встал рядом с Дзыкиной.

— Вот! — выдохнула она. — Опять в клумбу засобачили, шпана проклятая.

Петя осторожно взял мяч за тонкий ремешок шнуровки.

— Здесь общая земля, а не ваш участок, — сказал Сережа. — Теперь из-за ваших цветов не играть здесь, что ли?

Петя не ответил, будто Сережи и не было. Он обвел взглядом всех мальчишек и деловито спросил:

— Чей?

— Общий, — сказал Петька Лебедев. — Отдайте. Мы же не нарочно. Мы по полтиннику собирали на этот мячик.

— По полтиннику, — почти ласково повторил Петя. — Свои полтиннички вы, значит, любите. А когда люди труд вкладывают, землю роют, вам, значит, наплевать…

Свободной рукой он вытащил из просторного кармана складной нож. Оскалившись, открыл зубами узкое лезвие. Потом прижал мяч к животу и нацелился ножом, как на арбуз.

Тут считать было уже некогда. Резким ударом кулака снизу вверх Сережа выбил мяч, и он свечкой взмыл над головами. Ребята на секунду замерли. Затем разнесся ликующий крик, и все кинулись за мячом.

Потная Петина рожа стала сиреневой.

— Ах ты! — выдохнул он и схватил Сережу за руку. У плеча, повыше нашивки.

Несколько ребят унесли на безопасное расстояние мяч, а остальные столпились за Сережей.

— Петенька! — закудахтала Дзыкина. — Ножик убери, ножик. Скажут, что с ножиком на мальчишку. Потом не докажешь.

Петя протянул ей нож. Он, не отрываясь, смотрел на Сережу. Глаза у него были как у Дзыкиной — булавочные, лютые.

«Дверь не закрыта. Если ударит — свистну», — подумал Сережа. И представил, как серым снарядом вылетает из квартиры и несется по пустырю громадный косматый Нок.

В Петиных глазах мелькнула растерянность. Он, видно, не мог понять, почему мальчишка не вырывается. Стоит спокойно и молчит.

Сережа медленно посмотрел на грязные пальцы, вцепившиеся в его руку, и опять перевел глаза на Петино лицо.

— Ну-ка, отпустите, — брезгливо сказал он. — Вы мне рубашки не стираете.

Петя отпустил. Сережа шевельнул плечом, словно отряхивая след от его пальцев. И пошел прочь.

— Шибко грамотные стали, — сказала за спиной Дзыкина.

— Все равно узнаю! — вдруг визгливо закричал Петя. — И фамилию узнаю, и где живет!

— Второй подъезд, квартира девятнадцать, — не оглядываясь, сказал Сережа.

Старый каменный дом стоял в заросшем лопухами дворе. Его окружали новые здания: пятиэтажные и одно девятиэтажное. Сначала дом хотели снести, а потом почему-то раздумали. На верхнем этаже помещались какие-то кладовые и контора слесарей и техников местного домоуправления. Нижний этаж отдали для детского клуба. Сейчас на двери была прибита вывеска «Пионерский клуб «Эспада». А выше, над карнизом, приколочен был голубой фанерный щит со шпагами — в точности такой же, как нарукавная нашивка у Сережи, только большой.

По средам, как и по воскресеньям, занятий в клубе не было, но ребята, кто хотел, собирались в выходные дни просто так. Иногда Олег устраивал дополнительные тренировки или короткие соревнования — пульки. Иногда ребята забирались на большущий старый диван, оставленный давними жильцами вместе с люстрой и телефоном, и читали что-нибудь вслух. Пока было тепло, ходили купаться за пристань, на плоты. А случалось, что Олег приносил старенький кинопроектор, и они, завесив окна, который раз подряд смотрели купленные в ЦУМе мультфильмы: «Корабль пиратов», «Шпионские страсти», «Чьи в лесу шишки»…

Но самое лучшее это были, конечно, бои.

Сережа любил (приходить по выходным дням еще и потому, что можно было встретиться на фехтовальной дорожке с почти незнакомыми противниками. С теми ребятами, которые учились в первую смену и в клубе занимались после обеда, когда Сережа был в школе.

Может, и сегодня встретятся?

Всего в «Эспаде» было четыре десятка ребят. А в Сережиной группе — восемь. По группам и занимались. Во-первых, учились в разных сменах, во-вторых, тренироваться сразу большому числу фехтовальщиков было негде. Самая большая комната — длиной в десять метров. Низкий потолок, скрипучий пол, небольшие окна в толстых старинных стенах. Все это никак не походило на спортзал.

Когда создавался детский клуб, думали, что девочки и мальчики будут сидеть за столами, клеить игрушки, рисовать, разучивать песни и выпускать стенгазеты. Но райком комсомола назначил руководителем клуба Олега Петровича Московкина — бывшего артековского вожатого, студента-заочника, фехтовальщика первого разряда. Олег принес в клуб сетчатые маски, четыре стеганых нагрудника, книгу «Три мушкетера» и букет новеньких рапир. Когда рапиру брали в руки, тонкая зеркальная сталь клинков чутко дрожала, словно в ожидании схватки.

Летом, когда клуб только открылся, в него записалось больше ста человек. Даже из Сережиной школы, которая дальше всех отсюда, было полтора десятка ребят. Но, впрочем, и тогда из шестого «А» только один Сережа записался.