Мальчик у моря

Кутенок стоит у самого уреза, пятится от набегающих волн и тявкает. Сашук ловит его, подняв на руки, несет в воду. Кутенок скулит и вырывается. Сашук заходит по грудки, пускает щенка. Тот захлебывается, фыркает и отчаянно молотя лапами - плывет. Сашук идет следом и хохочет. Выбравшись на песок, Бимс трясет головой, висячие уши шлепают его по морде, как мокрые тряпки.

- Тут лучше купаться, чем у нас в Ялпухе, - говорит Сашук, совсем уже запыхавшись и улегшись на песок.

- Вода соленая, сама держит.

- А почему никто не купается, рыбаки наши?

- Они уже старые, им не хочется.

- Так ты ведь тоже старый.

- Еще не очень - только тридцать два года... Пошли, а то мамка тебя хватится, шухер поднимет.

Они поднимаются по откосу.

- Там чего? - показывает Сашук на решетчатую башню со скворечницей наверху.

- Пограничная вышка. Пограничники сидят, границу сторожат.

- От шпионов?

- Ну да.

- Пойдем посмотрим.

- Чего там смотреть? Да и они увидят - прогонят.

- А если ночью? Они и не увидят.

- Ночью, брат, спать надо.

- А там чего?

- Дот был. Немецкий.

Развалины дота недалеко от обрыва. Из уцелевших оснований бетонных стен торчат скрюченные железные прутья, покореженные балки. Щебень, присыпанный землей, зарос бурьяном. Сашук пробует обхватить остаток стены, но пальцы его не дотягиваются до краев. От дота, немного не доходя до обрыва, змеятся осыпавшиеся, заросшие окопы.

- Может... - с надеждой в голосе говорит Сашук, - может, тут пули остались, а? Давай поищем?

- Как же, двадцать лет лежат, тебя дожидаются... Вон мамка бежит, сейчас она отольет тебе пулю.

Мать быстро-быстро идет им навстречу. Она даже не смотрит на Жорку, будто его совсем и нет, шлепает Сашука, хватает его за руку и тащит к дому. Только когда Жорка остается далеко позади, она сердито шипит:

- Сколько раз говорила, чтоб ты к этому бандюге не липнул!

- Так он совсем не бандюга, мам, он рассказал... Ой, ну чего ты дерешься?.. Будешь драться, и тебя в тюрьму посадят.

- Вот я тебе покажу!..

Сашук, извернувшись, вырывается и убегает.

- Беги, беги, домой все равно придешь!

Сашука угроза не пугает: мать отходчива, долго сердиться не умеет.

Она и в самом деле отходит и, когда Сашук прибегает обедать, не только не шлепает его, но даже ни слова не говорит. После обеда мать моет посуду, потом начинает перетирать. Сашук садится в холодке за крылечком, рядом укладывается Бимс и тут же засыпает. Разомлевшего от еды Сашука тоже клонит в сон, он едва не засыпает, но в это время из барака на крыльцо выходит Жорка. Сашука он не замечает, идет прямо к матери. Она искоса взглядывает на него и тотчас опускает взгляд на посуду.

- Слышь, Настя... - говорит Жорка.

Мать слегка поворачивает к нему лицо, но глаз не поднимает.

- Ты чего мальца от меня шугаешь?

- Ты ему не компания.

- Ему тут никто не компания - одни старые хрычи.

- Хрычи не хрычи, да уж и не замаранные...

- А я замаранный? Я что, убил кого или ограбил?

- Я там не знаю... - говорит мать и так сердито трет полотенцем миску, будто хочет провертеть в ней дырку.

- Так ты спроси!

- Не мое это дело, незачем и спрашивать.

- А зачем словами кидаться? "Бандит", "в тюрьме сидел"...

- А скажешь - нет? - вскидывается мать.

- Ну сидел... Так ведь за что? За таких вот дур вступился...

Мать молча трет все ту же миску, потом говорит:

- Сказать все можно...

- "Сказать"!.. - повторяет Жорка. - За словами человека видеть надо... Эх, ты!

Он поворачивается и, опустив голову, уходит в барак, а мать исподлобья смотрит ему вслед.

- Ну чего ты к нему привязалась, мамка? - говорит Сашук. - Он же...

- Цыц! - кричит мать и в сердцах замахивается полотенцем. - Ты еще туда же...

Перед вечером рыбаки снова уходят в море. Сашук вместе с Бимсом провожают их до причала, потом сидят на причале и смотрят им вслед, пока лодки не становятся совсем крохотными. Тогда Сашук свистит Бимсу и идет к бывшему доту. В конце концов, откуда Жорка знает? Вдруг что-нибудь там осталось и никто не нашел, а он, Сашук, найдет? Некрасовские ребята прямо треснут от зависти...

Как он ни старается, ничего не находит. Всюду верблюжья колючка, репейник, бетонный щебень и раскаленная солнцем пыль. Сашук только зря искалывает руки и весь исцарапывается. Тогда он начинает играть в войну. Залегает в осыпавшийся окоп и строчит из пулемета по фашистам: та-та-та-та-та... Одному играть скучно, и мешает Бимс. Он бегает без всякого толку и не понимает никаких команд. А когда Сашук по-пластунски ползет в разведку, Бимс начинает лаять и хватать Сашука за пятки. Какая уж тут разведка...