Мальчик в больших башмаках

- О, я не мог этого сделать. Служба. Комендант фон Пос приказал отправить его в лагерь. Приказ есть приказ.

- Так, значит, вы его не били?

- Нет-нет, я обращался с ним гуманно.

- А с бабушкой вы тоже обращались гуманно?

- О, конечно. Вежливое обращение с женщиной у нас в крови. На Западе женщинам целуют руки.

- А ногой в живот принято бить женщин на Западе? - спросил комиссар и пристально посмотрел в глаза офицеру.

Гемлер растерялся. Он был уверен, что никто не видел происшедшего в доме Светловичей.

- О, конечно, нет,- залебезил Гемлер,- это невозможно. - Он попробовал улыбнуться, но от этого его лицо перекосилось еще сильнее.- О нет, это не свойственно нам, немцам.

- Немцам, но не фашистам,- не вытерпел Карл, который стоял здесь же и с презрением смотрел на гитлеровца.- Там, в землянке, лежит человек, которого вы считаете мертвым. Он все рассказал комиссару.

Гемлер остолбенел.

- Какой человек? Я ничего не понимаю.

- Староста Смоляк жив,- сказал комиссар.- Хватит притворяться.

- Я прошу справедливости. Я защищался. Служба. Это закон борьбы.

- Закон. Вы напали на нас коварно и подло. Закон борьбы… Вы хотите, чтобы наш народ повиновался…

Офицер упал на колени.

- Не убивайте. Я единственный сын у родителей. Они не переживут этого. Моя мама будет несчастной. Мой отец…

- Я не имею права вас судить или миловать,- сказал комиссар.- Вас будет судить партизанский суд. Он вынесет свой приговор.

ЕСЛИ БЫ НЕ ПОС

Комиссар решил использовать еще одну возможность, чтобы освободить Ванюшу и бабушку. В лагерь он послал Карла в мундире и с документами Гемлера и Нину под видом переводчицы немецкой комендатуры.

Лагерь находился возле большой узловой станции. Нужно было торопиться. Поступили сведения, что предстоит отправка заключенных куда-то на запад.

Юлия Адамовна и Ванюша, конечно, и не думали, что к ним на выручку спешат из леса. Там, в комендатуре, они еще могли надеяться на помощь партизан. Теперь же партизанский лес был далеко.

- Свезут нас па край света, Ванюша, и никто не будет знать, где мы и что с нами,- печалилась Юлия Адамовна.

- А куда нас, бабушка, повезут?

- Да кто ж его знает. Сказывают, в Лодзь, на текстильные фабрики.

- И мы там будем работать?

- Для этого нас и берут. Мы их невольники. Вот видишь, номера нам выкололи…

- Бабушка, а наши разобьют фашистов?

- Разобьют. И освободят своих. Не разлучили бы только нас. с тобой. Вот чего я боюсь, Ванюша.

Бабушка наклонилась к внуку и долго учила его, как быть в случае, если их разъединят.

- У меня здесь в платье зашит медальон твоей матери. В нем портрет папы. В случае чего я передам его тебе, чтоб ты не забыл, какой он - твой отец.

Они так заговорились, что не обратили внимания на старшего, который несколько раз уже выкрикивал чьи-то номера.

- Номера 2728 и 2729 есть? - снова крикнул старший.

К ним подошел Петя - молодой сероглазый парень, с которым бабушка и Ваня сблизились сразу, как только их привезли в лагерь.

- Вас зачем-то вызывают,- сказал он.

- В самом деле,- спохватилась бабушка.- Это же наши номера. Есть! Мы ту-та!

- Вы что, оглохли? Номера свои позабыли? - навалился на бабушку старший. Но Юлия Адамовна была не из тех, кто лезет в карман за словом и кланяется, как она говорила, и попу и сатане.

- Мы люди, и есть у нас фамилии, а номера собакам вешают…

- Ну ты, старая, поговори. Пошли в комендатуру…

В это время Карл сидел в помещении, куда должны были привести бабушку и Ванюшу, и дружески беседовал с комендантом лагеря. Они вспоминали «родной Мюнхен», пивнушки, и которых когда-то собирались на фашистские сходки и напивались там до чертиков, горланили песни.

- После одного еврейского погрома,- хвастался комендант,- мы здорово хлебнули. Деньжат тогда захватили порядком. Было и золотишко. Нализались до безумия. Пришел я домой, сую ключ в скважину и не могу попасть. Хе-хе-хе. Хоть под дверью спать ложись.

Комендант и сейчас был навеселе.

- Как мы тогда с тобой, дружище Гемлер, не встретились? Вот была жизнь. Не то, что здесь. Так и ждешь, что тебя какой-нибудь партизан кокнет… А шефа я твоего знаю. Хорошо знаю. Мы с фон Посом знакомы по Мюнхену. О, для него я все сделаю. А зачем ему понадобились эти мальчишка и старуха?

- Кто его знает. Может, кто в руку сунул. Мое дело их доставить. Приказ есть приказ.

- В руку? О, фон Пос это любит. А что если ему позвонить? Хе-хе. Пусть знает, что я это делаю для него. Эти пленники уже внесены в списки для отправки. Я за них теперь отвечаю.- И прежде чем Карл успел что-нибудь придумать, оп уже вызвал сельскохозяйственную комендатуру, в которой служил Гемлер. Могло еще случиться, что шефа не будет на месте. Но и эта надежда рухнула. В трубке отозвался сиплый голос фон Поса. Карлу оставалось одно - спокойно ждать развязки и в случае чего рассчитывать на свой пистолет.

А комендант уже вел разговор с дружком.

- Это ты Вилли? У меня сейчас твой офицер Гемлер.

- Гемлер у тебя?- послышался ответ. Карл отчетливо слышал каждое слово.- Какого черта он там делает?

- Выполняет твое поручение.

- Какое поручение?