Мальчики есть мальчики. Как помочь сыну стать настоящим мужчиной

Поначалу «особое время» с подростком может подразумевать кучу видеоигр, незнакомой музыки и непристойных или жестоких фильмов и передач. Возможно, вам придется строить крепости, наблюдать за тем, как ваш мальчик катается на скейтборде, играть с ним в баскетбол один на один (и сын должен победить) или устраивать матчи по лакроссу на заднем дворе. Цель — пробудить в парне желание общаться со взрослым, который не собирается указывать ему, управлять им или придираться к нему. Удивительно, к каким результатам приводит простое проявление внимания и заинтересованности.

Уипфлер и Шор подсказывают, как включить «особое время» в ваше ежедневное расписание. Дайте этому периоду особое название («Подойдет любое имя, но без имени никак») и точно определите дату и час, чтобы мальчик знал, когда ему ждать «особого времени», и был к нему готов¹⁸. Взрослому лучше всего начать с короткого промежутка, например с пятнадцати минут, чтобы проверить свою способность не отвлекаться и следовать указаниям сына. По мере того, как взрослый привыкнет уделять внимание ребенку, можно увеличить продолжительность «особого времени» до часа и больше. Не отвлекаться обычно крайне сложно — однако простое наслаждение обществом ребенка явно стоит того. Главное — получать удовольствие от любой затеи сына, от любой его попытки самовыражения, ведь это позволит вам добиться невероятного уровня взаимопонимания и сблизиться друг с другом.

Если мальчик, потребовав внимания к себе, увидит, что на его зов готовы откликнуться, он обязательно потратит предоставленное ему время с пользой. Проводя время с мальчиком, подчиняясь его указаниям в играх или беседах, проявляя заинтересованность к тому, что он желает сделать или сказать, вы позволите ему вырасти сильным и уверенным в себе. Постоянно проводя «особое время» с ребенком, вы словно кладете монеты в копилку: в результате это убережет его от невзгод в будущем.

Еще до того, как я стал психологом, и даже до того, как я сам стал отцом, я посещал семинары Уипфлер и других специалистов, работавших в данном направлении. Тогда я особенно заинтересовался тем, насколько в развитии мальчиков важны отношения. На одном из семинаров моя подруга, одинокая мать двенадцатилетнего сына, спросила, не желаю ли я провести время с ее ребенком. Джимми был энергичным мальчиком и любил спорт, но в то же время был довольно чувствительным. Иногда он становился несговорчивым и неукротимым. Я тоже любил спорт и принял вызов. В итоге я решил встречаться с ним раз в неделю; мне хотелось лучше разобраться в жизни мальчиков и подготовиться к будущей роли отца. Я не только желал помочь своей подруге и ее сыну, но также верил, что сам многому научусь.

Когда я впервые пришел к ним домой, мать объяснила мальчику: я ее друг, который желает познакомиться с ним. Тем вечером она, я и Джимми проводили время вместе, следуя любым указаниям ребенка. Джимми тогда состоял в младшей бейсбольной лиге и, естественно, хотел бегать по базам и бросать мяч. Для первого раза нам было достаточно того, что я подавал мяч, мама ловила его, а Джимми неизменно исполнял роль бьющего. В конце встречи я спросил у мальчика, не желает ли он вновь увидеться и провести время вместе. Джимми ответил: «Конечно». В течение следующего года мы закрепили традицию: я заходил к нему раз в неделю в заранее условленное время. Мне больше не приходилось объяснять, зачем я его посещаю: мальчики по умолчанию уверены, что взрослым нравится проводить с ними время. Однако мне приходилось неделю за неделей убеждать Джимми в том, что я вернусь. Его мать с отцом развелись несколько лет назад, и он уже знал, каково это — терять тех, на кого ты рассчитываешь.

Вскоре Джимми привык к нашим встречам. Мы гуляли в лесу возле его дома, и он показывал мне все свои любимые места. Если он был голоден, мы могли поехать в «Макдоналдс». В течение нашего «особого времени» я приучал себя не отвлекаться от Джимми, ничего не предлагать и вместо этого поддерживать его предложения. Внутри меня шла борьба за то, чтобы не начать верховодить и не отвлечься на интересное мне. Разум то и дело переключался на мои внутренние переживания и тревоги. Мне приходилось одергивать себя и вновь сосредоточиваться на Джимми и на происходящем здесь и сейчас.

Я все лучше и лучше узнавал Джимми. Иногда, когда он уже начал доверяться мне чуть больше, с ним становилось сложно — он отказывался идти навстречу, легко раздражался, предъявлял неразумные требования — будто проверяя, когда я скажу «нет» и установлю для него границы. В такие минуты он взрывался и сердился, дулся, а порой и плакал, выплескивая наружу болезненные эмоции. Иногда он становился грубым и дерзким. Если мне удавалось сдержать эмоции и остаться уверенным в себе, не принимая ничего на свой счет и не расстраиваясь в ответ на его поступки, он проще справлялся со вспышками эмоций и продолжал доверять мне. Наши отношения крепли. В общем и целом опыт общения с этим подростком оказался бесценным. Джимми очень многому меня научил.