Мальчики с бантиками

— Видал-миндал? — говорил Синяков. — Вот как гайку у них закручивают… Ежели и нас таким же манером завернут, убегу.

— И станешь дезертиром, — отвечал ему Савка.

— Какой же я дезертир, коли присяги еще не давал. Я не дурнее тебя и сам знаю, что бежать после присяги опасненько…

Скоро юнгам выдали первое их оружие — противогазы. Конечно, они по-мальчишески тут же развинтили и свинтили все, что в противогазах откручивалось. Это кончилось для любопытных плохо, потому что юнг сразу погнали в герметические камеры, где их окуривали хлороцетафеноном. У кого противогазы оказались неисправными, те потом до вечера не могли открыть глаз, из которых струями текли обильные слезы.

Юнги изучали положения воинского устава. Им велели твердо помнить нумерацию форм одежды.

— Вот сейчас вы одеты по форме номер три. При температуре воздуха до минус шести, когда положены шинели, форма будет шестой. Но если смените бескозырку на зимнюю шапку, это форма седьмая…

Выяснилось, что некоторым номерам юнги не могли соответствовать, ибо у них не было бушлатов, не было и белоснежных форменок — только фланелевки. Начинался бунт:

— А когда бушлаты дадут?

— У меня ботинки каши просят.

— Почему нам белых форменок не дали? Или мы других хуже?

— Спокойно! — утихомиривали юнг офицеры. — Форменок вы и не увидите, ибо на Северном флоте они не входят в форму одежды. Бушлаты выпишут позже. А кто, недели не прослужив, умудрился ботинки порвать, ну это, знаете ли… На вас не напасешься! По аттестату обувь выдается матросу на год службы. Нечего в футбол гонять булыжниками вместо мячей!

Занятия пошли на пользу, и скоро шутники изобрели новую форму для ношения в тропических морях. Они прыгали по койкам в нижнем белье и с противогазными масками на лицах:

— Стройся по форме раз — кальсоны и противогаз!

А за монастырем лежало глубокое Святое озеро, и юнги, стоило отвернуться начальству, нещадно, до синевы, до дрожания губ купались в нем. Савка при этом сиживал на бережку.

— Огурцов, — звали его с воды, — полезай к нам.

— Не хочется, — отвечал он, завидуя товарищам острой завистью отверженного. — Да и не жарко сегодня.

Огурцов… врал! Он врал от позора, что угнетал его.

Огурцов не умел плавать! Да, так уж случилось, что, мечтая о большом море, он не выучился плавать в той мелкой речке, возле которой жил на даче. И вот теперь Савку мучил стыд перед товарищами, когда они хором обсуждали достоинства кроля, брасса или баттерфляя. Чтобы не оказаться в одиночестве, Савка вставлял и свои лживенькие слова:

— А я так больше саженками…

Мирное житие в тихой обители неожиданно кончилось. Юнгам еще разок вкатили по два укола, так что сесть было нельзя, и велели выходить из Кремля с вещами. Святые ворота, похожие на въезд в боярский терем, выпустили их на берег Гавани Благополучия.

Колонна миновала поселок, юнги углубились в густой лес. Опять никто ничего не знал — куда, зачем, почему?

Савка глянул назад и поразился:

— Я и не думал, что нас так много.

Рядом с ним шагал рыжий юнга с фальшивой железной коронкой во рту.

— Поднабрали нас немало, — согласился он. — Если все станут одного лупцевать, то сразу пиши — амба! Живым не уйдешь.

Лес, лес, лес… гуще, темнее, сырее. Куда ведут?

— Ишачить, наверное, — пророчили пессимисты.

Зато оптимисты радовались… Она была прекрасна, эта дорога, и юнги, вчерашние горожане, даже малость попритихли при виде ее красот.

Сколько озер! Сложная система старинных дамб, возведенных трудом богомольцев, была создана вполне художественно — гармония с природой соблюдена. Идешь по такой дамбе, справа возле самых ног плещет рыбой озеро, слева внизу, будто в пропасти, тоже затуманилось волшебное озерко.

Как люди умудрялись одной лопатой творить такие чудеса — непостижимо!

Юнги шагали целый день и наконец устали.

Над лесом уже вырастала коническая гора, на вершине ее стояла церковь, в куполе которой расположился маяк. Это был тот самый маяк, теплые искры которого посветили юнгам в ночи их первого плавания, А по склону горы спускался к дороге заброшенный фруктовый сад.

— Товарищ старшина, а далеко нам еще топать?

— Теперь уже близко. Почитай, все Соловки прошли мы сегодня, с юга прямо на север. Движемся к заливу Сосновому.

— А там что? Или опять секрет?

— Там колхоз рыбацкий. Место старинное.

— Неужели и мы в колхозе жить будем?

— До Сосновой мы не дойдем. Скоро покажется наше озеро.

В просвете величавых сосен и вправду засветилось озеро — длинное, мрачное, колдовское, Хотелось верить, что по ночам, когда притихнет природа, в этом озере начинают играть водяные, высоко всплеснет воду чаровница русалка… Совсем неожиданно, разрушая очарование, громадная черная крыса с длинным хвостом спрыгнула с кочки в воду. За ней — другая, третья, еще, еще крыса.

— Бей их! — закричали юнги, ломая строй.

Кто — за камень, кто — за палку. И — понеслись.

— Стой! — властно задержал их офицер, сопровождавший колонну. — Это мускусные крысы из Канады. Называются — ондатры. Для человека безобидны, а мех отличный, дорого ценится на международных пушных аукционах.

Побросали камни и палки. Вернулись в строй.