Мальчики с бантиками

А потом роза ветров повернулась в хаосе циклонов, и над Соловками закружился обильный снег. Правда, солнце тут же растопило его и снова зачирикали птицы, но снежный буран в июне был примечателен, и Финикин стал поднимать на смех Савку.

— Вот тебе край, где любят до конца. Это здесь такая заваруха, а поближе к Шекспиру еще не так шибанет. Кусишь еще локоть.

— Я сквозняков не боюсь, — отвечал ему Савка.

Один Коля Поскочин помалкивал о своих планах.

— Конечно, — заметил четверочник Джек, — он же у нас отличник, ему все карты в руки. Любой козырной флот себе выберет.

Поскочин отвечал Баранову вполне продуманно:

— А я свои пятерки в карьеру запрягать не собираюсь. И не стану выбирать флот. И не стану выбирать класс кораблей. Я поступлю иначе: куда пошлют, туда и пойду.

Из роты радистов явился от Банного озера Мазгут Назыпов.

— У вас, — спросил, — дыма нету? А у нас дымина такой…

Где-то горел лес. От роты радистов огонь каким-то странным образом перескочил к озеру рулевых. Сначала думали, что виноваты курящие. Всех юнг собрали вместе.

— Товарищи, — выступил перед ними Аграмов, — безобразно, что вы не уважаете лес, приютивший вас. Я никогда не запрещал вам разводить костры в лесу. Но теперь, кажется, пришло время. Лес-то горит… то там, то здесь полыхает. Неужели так трудно затоптать костер и залить его? Курящие, наконец! Смотрите же, черт вас возьми, куда бросаете окурки…

Капитан первого ранга дал им всем крепкий нагоняй. Но, кажется, сделал он это напрасно. Юнги привыкли жить в лесу. Костры они, конечно, разводили до самых небес. Курящие бросали окурки. Но и костры и окурки юнги тщательно гасили. От них потребовали усилить бдительность, и они это сделали. Стали следить, чтобы никто не поджег лес по забывчивости. Но леса загорались сами собой. Ни с того ни с сего — пошло трещать в сухостое. Со свистом обугливалась хвоя сосен.

— Это не мы! — волновались юнги. — Мы не поджигатели…

Савка испытал неприятный озноб. Как в ту проклятую ночь, когда с дырявой винтовкой в руках он стоял в карауле, а вокруг него потрескивал валежник — шлялся враг!

Хроника ТАСС, июль 1943 года

5 — немецко-фашистские войска начали наступление на орловско-курском и белгородском направлениях. За день боев подбито 586 танков противника…

6 — на орловско-курском и белгородском направлениях за день подбито и уничтожено 433 танка противника…

7 — на орловско-курском и белгородском направлениях за день подбито и уничтожено 520 немецких танков…

8 — на орловско-курском и белгородском направлениях за день подбито и уничтожено 304 вражеских танков.

9 — на орловско-курском и белгородском направлениях за день подбито и уничтожено 223 танка противника…

10 — на орловско-курском и белгородском направлениях советские войска отбивали многочисленные атаки противника. Подбито и уничтожено 272 немецких танка.

Британские и американские войска высадились на острове Сицилия.

15 — севернее и восточнее Орла Красная Армия на днях перешла в наступление, прорвала оборонительную полосу противника и взяла большие трофеи.

17 — на орловском участке и орловско-курском направлении советские войска в наступательных боях продвинулись вперед.

22 — ТАСС опубликовало опровержение сообщения германского информационного бюро о якобы произведенной 20 июля попытке высадки советских войск на норвежском побережье…

25 — отставка Муссолини. Премьер-министром Италии назначен маршал Бадольо. Король Виктор-Эммануил принял на себя командование вооруженными силами.

26 — на орловском направлении советские войска продолжали наступление.

* * *

Танковая битва на огненной Курской дуге закрепляла успех нашей армии.

— Когда же на флот? — волновались юнги. — Так мы к шапочному разбору едва поспеем… А когда ленточки? А когда погоны?

— Тиха-а! Все будет.

* * *

Аграмов был удивительный человек. Уже пожилой капитан первого ранга, как говорится, без минуты адмирал, он не гнушался лично проводить с юнгами парусные занятия. Вот раздалось долгожданное:

— Весла шабаш! Рангоут ставить.

Сколько ошибок сразу совершили они! Гребцы правого борта должны левую руку взять под рангоут, а правой обхватить тело мачты. С левого борта — наоборот. Надо помнить, что движение часовой стрелки — главный ориентир в движении рангоута. Первый блин всегда комом, и попытка кончилась тем, что загребного Финикина юнги треснули мачтой по рыжей башке.

— Ой, зззвери! — рассвирепел он от боли.

Аграмов пока не вмешивался, только подал Финикину пятак:

— Остуди в воде и приложи. До свадьбы заживет. А на свадьбе расскажешь невесте, как тебя на флоте мачтой били…

Финикин опустил руку за борт, остужая пятак, но вода показалась ему теплой. Он сунул руку в море ниже локтя:

— Ой, вот где лед-то!

— А ты как думал? — ухмыльнулся Аграмов, наблюдая за возней юнг с такелажем. — Успевают прогреться только верхние слои моря. А в Баренцевом вода вечно ледяная…