Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Впрочем, все это не имеет никакого отношения к сегодняшней должности Анатолия Александровича. У нас есть дочь, а у Собчака даже маленький внук Глеб, который вместе с Машей — дочерью мужа от первого брака — часто приходит к нам в гости. А все остальное прилагаемое к «должности» жены мэра — это совсем не так прекрасно, как кажется на первый взгляд. Жизнь жены мэра — это жизнь на виду, говоря иначе, лишние хлопоты.

— Ну что вы скромничаете, Людмила Борисовна! Вы состоятельные люди, у вас, говорят, дача, домра­ботница, привозные продукты...

— Картошку я покупаю на рынке. А стираю сама по субботам. Впрочем, боюсь, что мне все равно не поверят... Знаете, когда я появляюсь в булочной, оче­редь сразу разделяется на два лагеря — одни говорят: «Позор! Жена мэра в очереди!», а другие: «Она специ­ально пришла, чтобы приблизиться к народу». Порой из-за этого «мэрства» попадаешь в совершенно дикие ситуации: у меня в доме не хватает лампочек, идти на барахолку— неловко. Так и живем.

— Такие знакомства, такие связи, такие начинания, и вдруг, представьте, все это враз кончается. Вы не боитесь стать женой экс-мэра?

— Я мечтаю об этом! У меня будет нормальная жизнь и нормальный муж. Иногда неделями его не вижу, приезжаю на прием, общаясь положенное время (час, полтора), и каждый опять отбывает в разные стороны. У нас уже есть семейная байка на эту тему, типа «Ой, кого я вижу! Здравствуйте, Анатолий Алек­сандрович! — Здравствуйте, здравствуйте, Людмила Борисовна».

СЧАСТЛИВ, ЧТО НЕТ РОДСТВЕННИКОВ

Из интервью с Александром Невзоровым: — Расскажите о двух людях, без которых вы прос­то не появились бы на свет. Недавно вы заявили, что

— Ну что значит «отказываюсь»... А вообще это мое личное дело. И вопрос, конечно, дурацкий, но фактически я действительно круглый сирота и счаст­лив, что у меня нет родственников.

— И это вы говорите при живой матери?

— Ребята, ну чего вы лезете не в свое дело? Живой, неживой... Для меня нет понятия: мать— не мать.

— Кстати, ведь именно Галина Георгиевна приве­ла вас в свое время на телевидение?

— Это очередная легенда. Когда я пришел на ТВ, Галина Невзорова здесь давно не работала и о моем желании тут трудиться вообще не знала.

— По вашим словам, об отце вы знаете только то, что он был русским. Для вас принципиален вопрос его национальности, почему именно это вы акцентируете?

— Ох, опять вы лезете. Ничего я не акцентирую. Национальность — это единственное, что сказал мне об отце дед.

ЯБЛОКО ОТ ЯБЛОНИ

Сын экс-премьера России Егора Гайдара ходил в детский сад. Как-то воспитательница читала детям какую-то повесть Аркадия Гайдара. Правнук знамени­того советского писателя Петр ходит гордый:

— Это мой дедушка!

На следующий день читают сказ Бажова «Серебря­ное копытце». И Петя опять — грудь колесом:

— Это мой дедушка!

Воспитательница и говорит:

— Ты что же, думаешь, что теперь каждый писа­тель будет твоим дедушкой?

Петя от огорчения заплакал. Так хотелось быть необыкновенным.

ЧТОБЫ НЕ СГОРЕТЬ НА РАБОТЕ

— Алла Александровна, — попросили Ярошинскую, знаменитую демократку эпохи Горбачева, — расскажите о своей семье...

В эпоху Ельцина Ярошинская была уже членом президентского совета, лауреатом международной ма­лой Нобелевской премии.

— У меня два сына. Много муж по дому помогает. И вообще, дома должен быть тыл. Муж служит в по­жарной части. Чтобы не сгореть на работе, я вышла замуж за пожарника.

Так и сказала — «пожарника». То есть она имела в виду пожарного — человека, который тушит пожа­ры. А «пожарник»— это погорелец.

Или она имела в виду что-то другое?

ЭКОНОМИЛА НА СВЕЧАХ

Июнь 1993 года. С министром иностранных дел России Андреем Козыревым беседует главный редак­тор газеты «Аргументы и факты» Владислав Старков.

— Недавно ходили бесконечные слухи о вашей от­ставке. Как вы ко всему этому относитесь? — спраши­вает интервьюер.

— Когда пошел особенно сильный слух о моей отставке (ушел с поста министра печати Михаил Пол­торанин, из Гостелерадио — Егор Яковлев), я пришел домой поздно: жена не спит, пирог испекла, зажгла свечку, стол накрыт, кофе, коньяк. Я в ужасе. Первая мысль, что сегодня день рождения жены, а я забыл. Оказалось, она услышала сообщение «Эха Москвы» и, поскольку оно было на фоне реальных отставок, в это поверила, страшно обрадовалась и решила отпраздно­вать. Закончилась эта сумасшедшая жизнь, и теперь я буду больше бывать дома, и дочка будет меня ви­деть, и т.д. Когда, разобравшись, в чем дело, я сказал, что это очень далеко от правды и что для отставки никаких оснований нет, потому что я только что гово­рил с Ельциным, она свечку тут же потушила и сказа­ла: тогда ложись спать, завтра рано вставать.

ДУБЛЕР ТОЖЕ ЗАБЕРЕМЕНЕЛА

Иосиф Кобзон:

— Недавно я был у Александра Яковлевича Го­мельского, на дне рождения его сына Виталика. Го­мельскому— 71, его жене Тане— 30, а сыну— год. Нормально.

— Есть анекдот про хорошего соседа...