Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Вопрос экс-вице-премьеру:

— Борис Ефимович, что вы сказали Кириенко, ког­да он приехал от президента и сообщил вам об отстав­ке правительства?

Ответ:

— Что я сказал? Давай выпьем...

СПИСЫВАЛ У АЛЕХИНА

— Почему у вас часто складывались напряженные отношения с шахматными властями? — спросил шах­матный обозреватель Евгений Гик у чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова.

— По разным причинам, — ответил гроссмей­стер. — В начале 90-х годов президентом шахматной федерации стал Аркадий Мурашев — ставленник Каспарова. Мог ли я иметь с ним дело, если он от­кровенно признался, что будет выполнять указания Каспарова? Естественно, за год Мурашев развалил всю работу. Спустя год Каспаров решил двинуть дру­гую шахматную фигуру— тяжеловеса Андрея Мака­рова, «международных дел мастера», как называл его Ботвинник. В результате адвокат незаконным обра­зом захватил власть. Но когда выяснилось, что пар­тии, представленные им на звание международного мастера (в турнирах Макаров играл только в дет­стве), переписаны у Алехина и других гроссмейстеров, депутат Госдумы вынужден был с позором покинуть шахматный мир.

ЗАЧЕМ-ТО ВЫУЧИЛ РОЛЬ ЛЕНИНА

В декабре 1998 году артисту Леониду Броневому — «папаше Мюллеру» в «Семнадцати мгновениях вес­ны» — стукнуло семьдесят. В одном из газетных ин­тервью Леонид Сергеевич поведал, как стал знаме­нитым.

Это было в конце пятидесятых годов. Броневой работал тогда в Воронеже, в Театре имени Кольцова. Самой модной была пьеса Николая Погодина «Третья патетическая». Молодой артист мечтал о роли Ленина. Она давала многое— славу, деньги, квартиру. Но на эту роль претендовали и другие.

Конкуренция была жуткая. Броневой выучил на­изусть роль Ленина и ждал своего часа, прячась на галерке во время репетиций. А вдруг исполнитель за­болеет, вдруг с ним что-то стрясется...

Долготерпение провинциального артиста было воз­награждено.

Однажды на прогон приехал второй секретарь об­кома партии Смирнов. Соперник Броневого замеча­тельно репетировал, а перед вторым секретарем рас­терялся, сыграл плохо. Смирнов сказал режиссеру: «У тебя нет второго Ленина в театре?»

Броневой как закричит с галерки:

— Есть!

— Ты можешь сыграть с начала весь первый акт?— спросило партийное начальство.— Что тебе надо для этого?

— Ничего. Вот только кепку дайте.

И так здорово сыграл, что Смирнов сказал:

— Вот он пускай и продолжает.

Играет премьеру, публика принимает хорошо. В обкоме требуют, чтобы Броневой вступил в пар­тию — беспартийный не может играть Ленина! И вдруг уборщицы кладут в театре красные дорожки, а после первого акта в гримуборную вбегает директор:

— Скорее вниз!

— Не надо орать, я все же Ленина играю. С чего это Ильич побежит?

Но все же зашагал довольно быстро: Ленин-то ведь тоже скоро ходил.

Входит в актерскую комнату, а там в дверях стоит весь обком, от первого секретаря до начальника КГБ. А у окна, спиной к ним, небольшой человек в сером костюме: жмет Броневому руку, говорит: «Ленин всем очень нравится!» Это был секретарь ЦК КПСС Аверкий Борисович Аристов.

На следующее утро Броневого отвезли в горком партии и дали ключи от двух квартир — на выбор. С перепугу выбрал худшую. Ее-то и поменял потом на московскую коммуналку.

«Я зачем-то выучил всю роль Ленина, хотя никто мне ее не предлагал» — слова, безусловно, ключевые. Сидел на репетициях на галерке в уголке и терпеливо ждал. Круто! Молодые артисты вели богемный образ жизни, а Леонид Броневой в свободное время заучивал роль Ленина. Самое необычное хобби!

Юбиляр, оказывается, еще полвека назад увидел главное в погодинском Ленине:

— Он такой больной, слабый, мечущийся. Уже понял, что ошибся, ввел нэп, понял, что без капи­тализма, без свободного рынка в стране развития не будет... А в партию я так и не вступил и все удив­лялся, почему в партбюро в театрах заседают самые бездарные, дребедень, а не актеры. И только недавно узнал, что их-то как раз нельзя было выгнать из-за этой партийности.

СРАЗУ ВИДНО — НАСТОЯЩИЕ ЖУРНАЛИСТЫ

В ноябре 1997 года известный своими путешестви­ями по России «очарованный странник» — журналист «Комсомольской правды» Николай Варсегов навестил уральскую деревню Бутка, где родился первый наш всенародно избранный президент.

«Странник» постучал в калитку. Из дому вышел, как во тьме показалось путешественнику, сам прези­дент Ельцин.

— Здравствуйте, Борис Николаевич! С приездом вас в отчий дом!

— Да не, я его родственник, — ответил человек и представился: — Ботанин Виктор Еронович. А Борис Николаевич давно здесь не живет. Забыли уж, когда заезжал в последний раз.

Разочарование скоро переменилось на приятность общения с Виктором Ероновичем и его хозяйкой. Ду­шевные и гостеприимные люди! Гости тоже понрави­лись Виктору Ероновичу:

— Сколько журналистов перебывало и наших, и западных, а с водкой еще никто не приезжал. А вы вот сразу видно — настоящие журналисты!

У ИГОРЯ МАЛАШЕНКО НЕТ ДРУЗЕЙ