Читаем Мальчишечьи тайны полностью

Но Ткачук покачал головой.

— Нет, брат, нет… Я приду к вам, обязательно приду, — сказал он, заметив на лице мальчика недоумение. — Но только потом, когда придет мой багаж. Хорошо?

— Хорошо, — упавшим голосом произнес Дима. И тут же подумал: а при чем здесь багаж?

— И еще о чем я тебя попрошу: не говори ничего Марине Савельевне — так ведь, кажется, зовут твою маму?.. Понимаешь, у меня сохранились записные книжки отца. Я должен отдать ей. А они идут в багаже… Как получу, приду к вам… Еще денька два-три. А пока пусть это будет нашей с тобой тайной. Ладно?.. Нет, ты, наверное, не выдержишь, проговоришься…

— Ничего я не скажу, Антон Сергеевич.

— Знаю я вас, мальчишек… Мне уже жаль, что рассказал тебе. Я ведь хотел, чтобы все это было для мамы сюрпризом.

— Я ничего не скажу, — повторил Дима и плотно сжал губы. — Клянусь вам памятью отца, если вы не верите!

— Верю, верю, — улыбаясь, замахал рукой Антон Сергеевич. — Ну и характер, весь в Валентина… Заходи ко мне завтра, после школы. Почаевничаем тут с тобой, потолкуем… Кстати, у тебя в портфеле лежала бумажка со странной надписью: «Ньясаленд». Это, кажется, страна такая? Ты уж извини меня, но любопытство захватило.

— Я записал, чтобы не забыть…

Дима рассказал про треугольную марку. Антон Сергеевич выслушал его, не прерывая, а затем сказал:

— А ведь я тоже когда-то филателией увлекался. Где-то и альбом должен быть… Значит, жду тебя завтра…

Щедрый подарок

Назавтра Дима застал Антона Сергеевича за уборкой. Одетый в старую потертую шинель, он подметал двор. Одной рукой это было не так-то легко делать — пот градом струился с его лица.

— Я помогу вам, — предложил Дима.

— Нет уж, брат… Я все делаю сам, — ответил Антон Сергеевич. — Мне надо так натренировать свою руку, чтобы она работала за две… Иди в дом, посиди, я сейчас…

В комнате на этот раз был относительный порядок: стол накрыт газетой, кровать застлана. А на стене в рамке без стекла висела картина с розовощекими бородачами в зеленых шляпах на переднем плане.

— «Трофеи наших войск», — весело подмигнул Диме Антон Сергеевич. Он уже возвратился со двора и вытирал руку о полотенце не первой свежести. — Садись за стол. Обедать будем.

Дима из приличия стал отказываться. Но когда на столе появилось розовое сало, банка мясных консервов, сыр, нарезанный толстыми ломтями, копченая селедка — он сразу почувствовал голод. Это было здорово: складным ножом резать сало прямо от большого куска, черпать ложкой консервы из банки… На Диму пахнуло дымом походных костров.

— А говорил «не хочу», — рассмеялся Антон Сергеевич, когда все припасы исчезли со стола. — Ну что ж, попьем чайку.

Видно, он был большим любителем чая. Хлебал его с блюдца. Выпил одну кружку, другую… А Дима больше налегал на конфеты.

— Теперь уберем со стола, — сказал Антон Сергеевич.

На долю Димы досталось мыть на кухне посуду, что он и проделал с величайшим удовольствием.

Но самое главное ожидало его впереди. Вернувшись в комнату, Дима заметил, что Антон Сергеевич быстро прикрыл рукой какую-то бумажку, лежавшую на столе.

— А ну, шагом марш сюда, — шутливо приказал Антон Сергеевич. — Кру-гом! — скомандовал он. — Эх, герой, кто же это через правое плечо поворачивается? Еще раз. Кру-гом!

Теперь, повернувшись лицом к столу, Дима вдруг увидел на нем почтовую марку. Треугольную!.. Он склонился над ней. Ну конечно, это была…

— Бери свою Ньясаленд, в память нашего знакомства.

Дима попятился.

— Нет, нет… Я не возьму, что вы! Ведь она двадцать пять рублей стоит!

— Бери, говорят тебе, — нахмурился Антон Сергеевич. — Двадцать пять рублей!.. Ты сын моего друга — какие тут могут быть счеты!.. Бери!.. Послушай, ведь ты меня просто обижаешь.

Не взять Дима не мог. Да и особенно отказываться не хотелось. Шутка сказать — треугольная Ньясаленд!

— Спасибо! Большое вам спасибо!

Он осторожно взял марку кончиками пальцев и осмотрел ее придирчивыми глазами филателиста. Так… Зубчики все целы, нигде не просвечивает, штемпель виден отчетливо…

Куда бы ее положить, чтобы не смялась?.. Дима вытащил из кармана небольшую книжицу и вложил в нее марку.

— Что это у тебя? — заинтересовался Антон Сергеевич, увидев на обложке книжки мотоцикл.

— Удостоверение члена мотоциклетного кружка.

— Вот как! Значит, ты мотоцикл водишь?

— Ага… — Дима спрятал книжку в карман. — Только я прав еще не имею. Их с шестнадцати лет выдают. Но езжу неплохо, вы не думайте… Инструктор говорит, что я лучший в группе, — похвалился он. — А у нас обучаются и десятиклассники…

— Ишь какой!..

Антон Сергеевич прилег на постель, вытащил папиросу, зажег спичку, прикурил. Он так ловко проделывал все это своей единственной рукой, что Дима не удержался от восхищенного восклицания:

— Здорово!

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже