Мальчишечьи тайны

— Мотоцикл возьмешь здесь, в сарае… Но только смотри, не подведи меня. Михаил Михайлович может обидеться, и все рухнет.

— Не бойтесь, я буду, — нахмурился Дима. Зачем повторять двадцать раз одно и то же? — Антон Сергеевич, еще не прибыл? — с надеждой в голосе спросил он.

— Кто?.. Ах, ты про багаж! Прибыл, представь себе, прибыл. Вот квитанция. — Он помахал в воздухе бумажкой. — Номер пятьсот тридцать.

— Ура! — закричал Дима. — Пошли на станцию… Нет, лучше на мотоцикле поедем… А потом к нам.

— Но сегодня воскресенье. Багаж не выдают… Не выдают же, говорю, я звонил. Потерпи, завтра получим… Ну, а теперь ты меня извини. Мне нужно уйти. Дела, понимаешь… Значит, в шесть, ровно в шесть, «не забудь…

Враги

После обеда Дима вдруг вспомнил, что когда к ним из Харькова приезжала в гости тетя Нина, то ее багаж получали в воскресенье. Да, да, в воскресенье. Он тогда был дома и тоже ходил на вокзал… Но ведь Антон Сергеевич сказал, что звонил. Нет, придется ждать до завтра.

Все же мысль о багаже не давала Диме покоя. Ведь если его получить, то уже сегодня можно будет все рассказать маме, познакомить ее с Антоном Сергеевичем. Мама будет так рада!

И Дима решил сам пойти на вокзал, узнать, когда же выдают багаж.

Над багажной кассой висела дощечка: «Работает круглые сутки». Дима постучал в окошко. Открылась дверца и показалось длинное лицо в очках и с седыми усами щеточкой.

— Скажите, багаж вы по воскресеньям выдаете?

— Выдаем.

— Почему же тогда по телефону ответили, что нет, — возмутился Дима.

— А чей багаж?.. Я проверю, прибыл ли.

— Прибыл… Ткачук Антон Сергеевич.

Кассир полистал какие-то бумаги.

— Нет такого, — сказал он и захлопнул окошко.

Дима снова постучал.

— Послушайте, вы же сами квитанцию послали… Номер пятьсот тридцать.

Кассир снова открыл окошечко:

— Никаких квитанций мы не посылаем. Понятно?..

Когда Дима отошел от кассы, в нем все кипело от негодования. Багажа нет.

Антон Сергеевич его обманул. Но зачем? Зачем?.. Может быть, он просто хотел отвязаться. Надоел ему своими вечными расспросами о багаже — вот и все! Но ведь и Антону Сергеевичу нужен багаж. Он хотел быстрее встретиться с мамой. Быстрее? Ну нет, особой спешки он не выказывал. Сюрприз… Или это тоже ложь?..

Может, он все наврал — и про папу, и про фронт… Да нет же, вот ерунда! У него ведь папина фотокарточка. Да и какой ему смысл обманывать Диму?.. Нет, это просто не логично.

Но логика — логикой, а беспокойство все-таки порядком охватило Диму. Он побежал на Финударника — пусть Антон Сергеевич разъяснит, в чем дело. И сегодня же нужно все рассказать маме. Хватит играть в кошки-мышки!

Дом был заперт — Антон Сергеевич еще не вернулся. С досады Дима хватил по двери ногой. В замке что-то звякнуло и дверь отворилась. Вероятно, Антон Сергеевич в спешке неплотно запер ее.

Дима остановился в нерешительности: входить или обождать на улице? Начавшийся дождик помог решить вопрос. Дима вошел в комнату и присел на стул у двери. Он твердо решил дождаться Антона Сергеевича.

Мимо дома проехала автомашина. От сотрясения тихо отворилась дверца печи. Дима встал, нагнулся, хотел закрыть дверцу и… увидел свою фамилию. Она была написана на клочке бумаги, валявшемся на полу у печки. Подняв бумажку, Дима вгляделся — и не поверил своим глазам. Это был обрывок крупномасштабного плана школы с папиной подписью. План из папки!

Дима стоял посреди комнаты, судорожно сжимая в руке бумажку. Вихрем проносились обрывки мыслей.

Чужой портфель… Папин фронтовой друг… Маме ничего не говорить… Папки… Мотоцикл… Поездка в Н… «Будь на углу Шиловской и Некрасовской»… Значит, у научно-исследовательского института… Мама говорила, что в институте завершена очень важная работа… Обрывок плана школы у печки… Нет, не школы, ведь там теперь институт…

Институт! Антону Сергеевичу зачем-то понадобился план института! А потом он его порвал и…

Не смея верить себе, но уже твердо зная, что догадка верна, Дима распахнул дверцу печи. Там лежала куча пепла и обгоревших бумаг. Вот еще обрывки плана… А это что за клочок газеты? «…двиг сержанта Павлико… Танки шли на позиц… кинулся им навстречу с гранат…»

Слово в слово, как рассказывал Антон Сергеевич. Он просто выучил наизусть эту статью. И вот здесь в газете напечатан папин портрет. Тот, что на карточке. Антон Сергеевич просто переснял его…

Он никогда не знал папу. Он все выдумал… Но для чего? Зачем ему это потребовалось? Неужели…

Он враг! И Михаил Михайлович — тоже враг!

Враги! А он их пособник. Да, да, пособник… Он сам, своими руками отдал им план. Они купили его, бросили подачку — двадцатипятирублевую марку Ньясаленд. И он ничего не видел, ничего не понимал…

Немедленно к маме! Рассказать ей все! Еще можно поймать этих бандитов.

Нет! Нельзя впутывать маму в эту историю. Она ничего не должна знать — у нее ведь слабое сердце.

В милицию — вот куда нужно… Но уже без четверти шесть! А в шесть они будут его ждать.

Значит, сам, только сам…

Последняя поездка