Читаем Мальчишкам снятся бригантины... полностью

Второй день пути. Плот «Шустрый» всей I флотилией тянем на буксире. Вот верная примета: нельзя на корабль пускать женщин! Но мы далеки от предрассудков. Виноваты, конечно, не девчонки. Паганель хоть и хороший капитан, но умудрился налететь на корягу… Ну ладно, критику оставим до совета командиров…

Привал мы сделали на каком‑то безымянном полуострове, сплошь заросшем кустарником. Последними на берег высадились Паганель и его команда.

— Как дела, Шустрик? — пошутил Валька Чернов.

У Паганеля был совершенно несчастный вид.

— Ничего, Сережка, все будет в порядке! — толкнул я в бок Паганеля, а он мне улыбнулся своими близорукими глазами.

А потом мы стояли на берегу Светлой. И над нами светилось большое теплое небо.

— Искать и находить! — сказал мне Паганель.

— И снова искать! — ответил я ему.

<p>Почтовая открытка, отправленная из сельского почтового отделения в редакцию газеты «Молодой коммунар»</p>

«Маша! Говорят, что женщина в плавании плохая примета. А я все‑таки жалею, что тебя нет с нами. Идем точно по курсу. Ненайденные острова впереди!..

Пашков»

Отряд «Искатель» в пути. А в пути рождаются песни:

Мальчишкам снятся бригантины,Моря и страны дальние.И, дворик старенький покинув,Они уходят в плаванье.Двадцатый век — ракетный век,Но вместе с математикойВозьми в дорогу, человек,Веселую романтику!Пусть вьется песенка простая,И палуба качается…Уходит детство, не прощаясь,А юность начинается.Летят дороги голубыеПод звездами бездомными,Как хорошо вступить впервыеНа земли незнакомые!Уют безветренный покинув,Уходят в путь романтики —мальчишкам снятся бригантиныИ дальние галактики.Двадцатый век — ракетный век,Но вместе с математикойВозьми в дорогу, человек,Веселую романтику!<p><strong>Как была написана эта книга</strong></p>

Вот и подошло время поставить точку. Хотя это не совсем верно. Ведь история отряда «Искатель» продолжается! Он существует на самом деле, недалеко от Москвы в старинном русском городе Туле.

Вначале мы не думали ни о какой повести. Мы просто собрали мальчишек и девчонок в отряд «Искатель».

Отряд «Искатель» есть! Он исток и продолжение нашей книги. Она написана на документальном материале, хотя ряд образов в ней обобщен, а у невыдуманных героев изменены фамилии. Авторы опередили и кое — какие события.

<p><strong>КЕМ ТЫ СТАНЕШЬ, МАЛЬЧИШКА?</strong></p><p><strong>(Открытое собрание клуба «Ровесник»)</strong></p>

Ты только что перевернул последнюю страницу этой книги. И быть может, задумался на минуту. О себе, о своих друзьях.

Пока мы писали книгу, пока вместе с редакторами вычеркивали лишние абзацы и запятые, в штабной папке отряда «Искатель» росла пачка писем. Они были из близких и далеких городов. А на некоторых конвертах стоял штамп «международное». О разном рассказывали письма твоих сверстников. Но один и тот лее вопрос мы улавливали во всех этих письмах. Иногда он задавался прямо. Иногда звучал между строк: «Как сложится моя жизнь?.. Кем я стану?» Ты ведь тоже часто думаешь об этом. Мы понимаем, это не простой вопрос, и это не только о том, какова будет твоя специальность… Ведь в конечном итоге не специальность решит твою судьбу. Какой человек выколосится из тебя? Сможешь ли ты широко ходить по земле и открыто смотреть людям в глаза. Это главное. Ты согласен? Знаешь, для нас такой вопрос тоже не пустой звук, хотя мы давно уже взрослые. Каждый день мы встречаемся с мальчишками и девчонками. И у себя в Туле и в других городах. Вот одна встреча в Ленинграде: Витя, ну допустим… Петров. Почему «допустим»? Сейчас ты поймешь. Дело в том, что совсем недавно на Петроградской стороне знали его как отпетого хулигана. И в детской комнате милиции он бывал гораздо чаще, чем у себя дома. Сейчас не стало отпетого хулигана. Умер хулиган Витька, по кличке «Квадрат». Есть рабочий парень Виктор Григорьевич. Слесарь. Уважаемый человек в цехе. Повстречался ему однажды хороший взрослый друг, ну, такой, как Александр Иванович Пашков, о котором ты только что прочитал. И у Витьки перевернулась жизнь. Но послушай, что говорит он:

— Вот я теперь не хулиган. Со старым покончено. Факт. Но вот я мечтаю институт кончить. Может, стану инженером или даже директором… А чего, я пробивной парень! И вот буду сидеть в кабинете. По телефону названивать. Вода газированная в графинчике будет. Все что надо! И никогда не вспомню, что я был когда‑то хулиганом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ровесник

Похожие книги

Отражения
Отражения

Пятый Крестовый Поход против демонов Бездны окончен. Командор мертва. Но Ланн не из тех, кто привык сдаваться — пусть он человек всего наполовину, упрямства ему всегда хватало на десятерых. И даже если придется истоптать земли тысячи миров, он найдет ее снова, кем бы она ни стала. Но последний проход сквозь Отражения закрылся за спиной, очередной мир превратился в ловушку — такой родной и такой чужой одновременно.Примечания автора:На долю Голариона выпало множество бед, но Мировая Язва стала одной из самых страшных. Портал в Бездну размером с целую страну изрыгал демонов сотню лет и сотню лет эльфы, дварфы, полуорки и люди противостояли им, называя свое отчаянное сопротивление Крестовыми Походами. Пятый Крестовый Поход оказался последним и закончился совсем не так, как защитникам Голариона того хотелось бы… Но это лишь одно Отражение. В бессчетном множестве других все закончилось иначе.

Марина Фурман

Роман, повесть
Последнее отступление
Последнее отступление

Волны революции докатились до глухого сибирского села, взломали уклад «семейщины» — поселенцев-староверов, расшатали власть пастырей духовных. Но трудно врастает в жизнь новое. Уставщики и кулаки в селе, богатые буряты-скотоводы в улусе, меньшевики, эсеры, анархисты в городе плетут нити заговора, собирают враждебные Советам силы. Назревает гроза.Захар Кравцов, один из главных героев романа, сторонится «советчиков», линия жизни у него такая: «царей с трона пусть сковыривают политики, а мужик пусть землю пашет и не оглядывается, кто власть за себя забрал. Мужику все равно».Иначе думает его сын Артемка. Попав в самую гущу событий, он становится бойцом революции, закаленным в схватках с врагами. Революция временно отступает, гибнут многие ее храбрые и стойкие защитники. Но белогвардейцы не чувствуют себя победителями, ни штыком, ни плетью не утвердить им свою власть, когда люди поняли вкус свободы, когда даже такие, как Захар Кравцов, протягивают руки к оружию.

Исай Калистратович Калашников

Историческая проза / Роман, повесть / Роман / Проза