Мальчишки, мои товарищи

– Разве вам не известно, – как можно загадочнее начал я, – что клад надо искать в полночь, там, где от сухой ветки одинокого дерева падает тень.

– Это я знаю, – разочарованно сказал старший – Это в «Томе Сойере» написано. Только это неправда.

– А вы пробовали? – усмехнулся я.

– Не… В полночь здорово поздно.

– Нас мама не пустит, – выдохнул малыш и опасливо покосился на брата.

– Алька… – сказал тот.

– Ну тебя пустит, а меня – нет, – миролюбиво произнес Алька и, стоя на одной ноге, как аист, стал надевать сандалию.

– А зачем вам клад? – поинтересовался я.

– Так, просто интересно.

– Для науки, – снова вмешался Алька. – Ты же сам говорил, Лёнька.

У меня мелькнула одна мысль, и я сказал, что хочу им помочь.

– Как? – в один голос спросили они.

Я объяснил, что буду возвращаться домой около двенадцати часов, посмотрю, куда падает тень от сухой ветки тополя и оставлю знак. А копать можно когда угодно.

– Вон та ветка достаточно суха, как по-вашему? Я думаю, стоит попробовать.

Лёнька молча пожал плечами. Он, видимо, боялся, что я смеюсь над ними.

Но Алька спросил, какой я оставлю знак.

– Я воткну в землю твой кинжал. Можно?

Он кивнул и протянул мне своё оружие.

– Если найдёте клад, скажите мне, хорошо? Всё-таки интересно…

Я объяснил ребятам, где живу. Лёнька спросил, который час, и заторопился домой.

Я вернулся к себе и открыл ящик письменного стола. Здесь среди каких-то гаек, мотков проволоки и старых радиодеталей от разобранных Николаем приёмников валялся серебряный рубль с потёртым портретом Николая Второго.

Двенадцати часов я, конечно, не стал дожидаться, а сразу пошёл на старое место. Там, недалеко от выкопанной ямы, я зарыл монету и воткнул в землю Алькин кинжал.

Проснувшись утром, я взглянул в окно, ожидая увидеть там, как обычно, белый георгин, но вместо головки цветка увидел две головы моих вчерашних знакомых. Поспешно одевшись, я открыл окно.

У Альки загадочно блестели глаза. Потемневший от земли клинок торчал у него за поясом.

– Ну, нашли клад?

– Клада не нашли, – мотнул головой Лёнька. – Только вот…

Алик перебил его:

– Одну деньгу нашли. Большую.

Я приготовился удивиться и внимательно разглядывать знакомый мне рубль. Лёнька вынул из кармана руку и протянул на ладони… большую медную монету. Я удивился по-настоящему.

– Где вы её откопали?

– Где кинжал был. А что?..

Не было, конечно, ничего странного в этой находке. Просто удачное совпадение.

– Она очень старинная? – с надеждой спросил Лёнька. Я вертел в руках тяжёлый кружок из позеленевшей меди. На лицевой стороне монеты был выбит вензель Екатерины Второй, на обратной шла по кругу надпись: «монета сибирская». Два соболя, став на дыбы, поддерживали щит, на котором виднелись полустёртые буквы: «десять копеек». Внизу стояла дата: 1771.

– Старинная ли? Как тебе сказать… Времён Пугачёва. Слышал про него? Впрочем, лезьте в комнату, только осторожнее.

Я сел на кровать. Мальчишки расположились с двух сторон, и я рассказал им, что знал про те времена.

Восстание Пугачёва было для Лёньки событием глубочайшей древности. Свою находку он считал настоящим сокровищем.

– Может, её сам Пугачёв держал в руках, а? Ну ведь может же быть? – допытывался он. Я не стал его разочаровывать.

Алик сидел, болтал ногами и вмешивался в разговор. Его не интересовала «научная ценность» монеты. Он просто радовался удачным раскопкам.

– Во, Лёнька! А ты говорил, что неправда. Про книгу, помнишь?

– Ты, Алька, ничего не понимаешь, – вздохнул старший брат, – Эта штука, наверно, в землю попала, когда того дерева совсем на свете не было. Правда? – спросил он меня.

Я кивнул. Алька был поражён.

– А как же вы узнали, куда кинжал воткнуть?

– Простая случайность, – объяснил я.

Потом вспомнил про зарытый рубль, и мне стало как-то неловко…

Я подружился с этими ребятами.

Иногда я брал велосипед, Лёнька усаживался на раму, Алька на багажник, и мы ездили за город, по знакомым мне с детства местам. По дороге я рассказывал Лёньке всё, что знал о древних засыпанных песками крепостях в Средней Азии, о египетских гробницах, о статуях острова Пасхи, о заросших тропическими лесами старых индийских городах и храмах в Центральной и Южной Америке, о неразгаданной тайне Атлантиды…

Однажды мы сидели на скамейке у Лёнькиного дома и вели разговор об археологии. Мои познания в этой науке были далеко не обширными, но Лёнька спрашивал, и спрашивал, и спрашивал…

В конце улицы, над зеленоватой полоской догорающего заката, висела яркая синяя звезда. Окна начинали светиться неярким жёлтым огнём. Лёнька поковырял землю носком ботинка и сказал:

– Я когда-нибудь тоже… Уйду в экспедицию.

– А я? – поспешил вмешаться его верный брат и адъютант.

– И ты…