Мальчишник. Правила игры

— Я так не думаю… Не понимаю себя: не хочу его терять, но и терпеть не хочу. Жизнь коротка, жалко размениваться на компромиссы. Знаешь, Вась, я все чаще думаю, что Гаврош — не мой мужчина, не тот, с которым хочется прожить жизнь, родить детей, состариться…

— Лада, еще не родился тот мужчина, с которым ты захочешь состариться.

— Обнадежила, нечего сказать. Это тебе Правдина сообщила? — обижаюсь я.

— Ты никогда не захочешь состариться, дорогая, вот в чем дело! Остается вычеркнуть этот пункт из длинного списка, гарантирующего долгую, счастливую жизнь.

— Мой список с некоторых пор свелся к трем пунктам, от которых я уже ни за что не откажусь! — иронично заявляю я. — Осталась одна восьмая его часть.

Вася добавляет в соус красного перца, недоверчиво поглядывает на меня. Последнее время она экспериментирует с острыми приправами. По-моему, в этом нет ничего хорошего. Иногда — да, но злоупотреблять не стоит, потому что аппетит они возбуждают непомерный. Она никак не желает признаваться, что набрала лишние килограммы. Раньше нам это абсолютно не угрожало. Хотя ели мы калорийное, сладкое. Что же случилось с подругой? Притянула лишние килограммы беспокойством, надуманными проблемами? Наверное, хотя даже сейчас выглядит замечательно.

Размышления о Васиных гастрономических пристрастиях, о ее придуманных неурядицах отвлекают меня от темы, которую я так успешно развивала, темы пренебрежения любовника и способа цивилизованной мести. Обидно признать, что ассортимент этих способов за века мало изменился. Мне не приходит в голову ничего революционного. Это роняет меня в собственных глазах, о чем я не собираюсь Ваське докладывать.

— Знаешь, Ладуся, — Васька улыбается, глаза ее блестят. — Собственно, ты все еще свободная женщина! Ты забыла об этом?

Это было сказано так безапелляционно, что я опешила. Значит, мой роман с Эльдаром Вася не воспринимает как нечто серьезное, что со временем может закончиться браком? Когда она говорит о Варьке с ее Алешей Крюковым, у нее даже не проскальзывает мысль о свободе для Правдиной. Союз серьезный и непоколебимый. В чем же разница, черт возьми?!

— Не стреляй в меня смертельными стрелами, — смеется Лузгина. — Ты никогда и ни с кем не станешь иной.

— Так что, мне гарантировано одиночество?

— Нет, ни в коем случае. Просто ты почему-то забыла основные постулаты своей непотопляемой теории. Вася уже раздражает меня. — Да-да, я говорю о главенстве удовольствий. Ты можешь и должна получать их. Без этого ты перестаешь быть собой! Так получай! Найди способ. Тебя ли учить, Леонидовна!

— Тебе не кажется, что мы поменялись местами? — после длинной паузы спрашиваю я.

— Ты должна радоваться, что ученица оправдывает вложенные в нее знания, — улыбается Вася, тряхнув головой. Она явно получает удовольствие от того, что снова обзавелась длинной, волнистой гривой, которой она то и дело касается пальцами. Длинные волосы идут ей гораздо больше, чем короткая стрижка. Хотя, может, во мне говорит предвзятость? Я никогда не буду объективна к подруге. — Так вот, я хочу сказать, что лучшая похвала учителю — ученик, превосходящий его в мастерстве.

— Ладно, продолжай.

— Ладуся, кроме тебя никто не может разобраться в сложившейся ситуации.

— Ну, это из репертуара Правдиной, — перебиваю я подругу. Еще одно разочарование. Я еще успею пообщаться с Варькой, услышать нечто обтекаемое, то, что она посчитает нужным мне сообщить. Мне вдруг расхотелось разговаривать. Все сводится к общим фразам, для чего ж душу-то раскрывать?

— Ты сейчас слишком обостренно все воспринимаешь.

— В соответствии с ситуацией.

— Давай просто пообедаем. Потом ты поедешь на работу, доработаешь до конца дня, а завтра… — Вася ставит локти на стол, скрещивает пальцы. — Галочка подкинула тебе замечательную мысль: массаж. Тебе нужно расслабиться. Поезжай в салон. Кажется, у тебя там знакомые.

— У меня везде знакомые, — вздыхаю я. На самом деле я могу воспользоваться услугами массажистов «Феникса», но это предполагает только массаж, а мне, вероятно, понадобятся и другие услуги.