Мальчишник. Правила игры

Я обрекаю себя на мучительное ощущение себя единственной и неповторимой. Одно дело, когда ты изо дня в день сама внушаешь себе это. Внушаешь и, в конце концов, веришь, как в непреложную истину. Но когда об этом говорит мужчина, тебе хочется, чтобы это длилось вечно. Ты начинаешь обманываться, потому что веришь в вечность, а это — ошибка. Сколько раз я совершала ее? И на этот раз восторг сменится привычкой. Комплименты станут дежурными, глаза все чаще будут смотреть куда-то поверх твоей головы. Желание близости, от которого кружится голова, превратится в секс, дающий лишь физиологическую разрядку и ничего для души. Краски поблекнут. Я буду зорко следить, чтобы первой заметить перемены и подготовиться к расставанию. Я почувствую горечь одиночества, пустоту. То, от чего бегу, настигнет меня в который раз, а я буду думать, что счастье в моих руках…

— Лада, милая… — шепчет он нежно, бормочет какие-то обещания. Я упиваюсь его нежностью, она действеннее самых изощренных ласк. Наконец, нахожу в себе силы отстраниться. Я улыбаюсь.

— Нам нужно ехать… — шепчу я, поправляя непослушную прядь волос.

— Не хочется.

— Мама выйдет из салона — машина на месте, а тебя нет. Что она подумает? — Мысленно я перебираю клиенток «Феникса». Я не могу представить ни одной из них в роли матери Владимира. Это помогает мне отвлечься от эротических фантазий. Нам хорошо вместе. Настолько, что я пугаюсь. — Едем.

— Ты как-то не вовремя о маме вспомнила, — бурчит Владимир.

— Извини, о ней нельзя забывать. Если она спросит, где ты был, что ты ответишь?

— Я? Я скажу, что потерял счет времени с самой красивой женщиной на земле.

— Спасибо! — смеюсь я. — Тогда она точно захочет узнать, кто же это.

— Я отвечу, что пока это — тайна.

— Почему? — Не хочется думать, что он стыдится признаться в чувствах ко мне. Хотя не уверена, что маме понравится связь сына со взрослой женщиной. Я ненамного старше (все ведь относительно), но в моей жизни было так много и много еще чего должно произойти. Куда этому юнцу до меня…

— Я не хочу ни с кем делиться тем, что у нас происходит, — нашелся он. Его глаза блестят. — Это касается только нас двоих.

— Допустим, но нам все равно нужно ехать.

— Да, нужно, но сейчас важно другое… — Как только я завожу двигатель, он кладет свою ладонь поверх моей. Я не могу включить первую скорость. Рука дрожит, вот черт… — Когда мы встретимся?

— Не знаю… — Я хочу ответить «сегодня». Было бы замечательно сейчас поехать ко мне, вместе принять ванну или порознь, а потом… Это «потом» заставляет мое сердце забиться быстрее. Однако нужно ехать в салон. Я возвращаюсь туда исключительно ради того, чтобы не волновать его маму. Заочно проникаюсь к ней симпатией. Женщина, вырастившая такого сына, вызывает у меня восторг. Будет ли в моей жизни нечто подобное?

— Я заеду за тобой завтра. Давай условимся о времени.

— Лада, ты меня слышишь? — Я занята своими мыслями, отвечаю не сразу.

— Завтра я не могу. — Я решила завтра встретиться с подругами. Мы должны собраться в кафе или у Вари. Нужно обсудить появление юного Ромео на моем безоблачном горизонте. Уверена, им тоже есть о чем порассказать. Сегодня же позвоню Варьке и напрошусь в гости. — Завтра не могу.

— Сможешь, если захочешь, — уверенно произносит Владимир. Я снова слышу, как нежность сменяется приказным тоном. Какой странный мальчик, прямо хамелеон какой-то. У него от любви до ненависти один шаг. С ним нужно быть поосторожнее.

Я решаю оставить последнюю реплику без комментариев. Всю оставшуюся дорогу мы не проронили ни слова, хотя Владимир снова трогает мои колени. Я смотрю на него. Лицо напряженное. Мне кажется, он сейчас закричит. Это уже не тот кареглазый мальчик, что восторженно признавался мне в любви. На меня жадно смотрит мужчина, который желает точно знать время и место нашего следующего свидания.

— Что я должен сделать? — Его голос звучит глухо.

— Знаешь, — иду ва-банк, — я подскажу: меня нужно удивить. Понимаешь, слова — всего лишь слова. Если бы ты знал, сколько я их слышала за свою жизнь. Слова, слова… В лучшем случае, они не мешают жизни.

Я была не совсем искренна, когда болтала эту ерунду. Меня тронуло его признание, но я должна прийти в себя. Он — тоже. Оттого, что все настолько близко, реально. Оттого, что я на пороге новой связи, не имеющей перспектив. Каждый из нас должен ответить себе: зачем это и стоит ли?

— Договорились. — Владимир смотрит на часы.

— Ты о чем?

— О том, что я тебя удивлю. У нас все будет как в сказке: рассмешишь царевну, получишь ее в жены. А мне нужно и того меньше — удивить. Без проблем!

— Ты погорячился. — Он интригует меня.

— С чем именно: замужеством или царевной?

— Я устала. Я хочу, чтобы ты понял: меня нельзя ни к чему принудить. Меня нельзя заворожить словами.

— Я сказал, что согласен, — перебивает Владимир. — Я удивлю тебя, это будет шок, а не удивление.

— Без драматических последствий, надеюсь?

— Все будет в порядке. Гарантирую. Ты останешься довольна. И перестанешь относиться ко мне, как к мальчишке.